Все круги ада. Освобождение

Глава 9. Часть 2

Когда Сеид-ага пожелал взглянуть на свое творение (он уже жалел, что так легко продал его, - за это время умерли два очередных кандидата на кестек), Махаммед повел его какими-то задворками в укромное место своих владений. Там, на земле, подложив под голову руки, ничком лежал Граф. Он был на цепи, тянувшейся к железному кольцу, вделанному высоко в стене; ржавая сама по себе, цепь была до блеска отполирована в тех местах, где звенья соприкасались. Сеида поразил его вид: заросший, похудевший, грязный, на нем не было живого места, одни глаза остались на лице, сделавшись даже еще как будто больше; они невидяще, равнодушно смотрели на свет, затаив в себе единственный огонек, - казалось, последнее, что поддерживало жизнь в теле этого человека, - огонек боли. Больше не осталось ничего; даже для страха перед хозяином, подходившем к нему, не хватало сил ни в его теле, ни в сознании. Он умирал.

- Что с ним? - спросил Сеид, заворожено наблюдая, как Граф безнадежно пытается встать. Он продал его совершенно здоровым, сильным и ловким. Тогда он был зверем, поражавшим хозяина своей жизненной силой, а теперь это почти труп.

- Он наказан, - ответил Махаммед. - Сначала я оставил его без пищи, а потом перестал давать и воду. Уже второй месяц он не получает ничего. Я даю ему пить раз в две недели, чтобы не сдох. Я никогда не слышал, чтобы без воды можно было жить неделями, но я заставлю его выполнить мое желание. - И вдруг сорвался гневом, видя, что раб лежит перед ним, пнул его под ребра. - Встать, собака! Встать!

Неимоверным усилием Граф заставил себя подняться, пытаясь ухватиться за что-нибудь рукой. Хорошо было видно, чего это ему стоило. Наконец, он схватился за цепь, которой был прикован к стене, и подтянулся вверх. Но ноги его тут же подкосились, и он опустился на землю снова. Это совсем вывело Махаммеда из себя, кажется, он думал, что раб нарочно не желает встать перед ним.

- На колени, - бесился он, - на колени!

На такое прямое заявление о предстоящем наказании Граф не отреагировал никак, кроме попытки выполнить приказание. Он не видел хозяина и не узнал Сеида, неподвижный взгляд его был направлен в одну точку перед собой. Но кестек требовал послушания. Это приказание оказалось более легкой задачей, и он сумел встать на колени, цепляясь рукой за стену. Махаммед подошел к нему вплотную и ударил в лицо сапогом. Граф отлетел к стене, но не упал, а замер, прижавшись спиной к холодному камню, запрокинув голову, видно, пытаясь остановить кровь, тоненькой струйкой бегущую через разбитую губу вниз, на шею, и закрыл глаза. Но удары, последовавшие один за другим, свалили его. В саду стояло тишина, даже птицы, разомлев от жары, молчали; были слышны только глухие удары и звон цепи на шее раба.