Ошибка404

3

Я почувствовала вибрацию в
кармане и вытащила свою старую, устаревшую раскладушку, чтобы посмотреть, кто мне звонит. На экране вспыхнуло имя доктора Чета. Я немедленно ответила, тревога захлестнула каждую клетку моего тела.
— Привет, Док, какие новости? – спросил.
— Доброе утро, Ребел. Похоже, состояние вашей матери ухудшилось, она… – Прежде чем он успел закончить предложение, телефон вырвался из моей руки.
Я подняла голову и увидела, что мисс Джеймисон, моя учительница философии, осматривает телефон в своей руке, прежде чем закрыть его и завершить звонок, которого я ждала целую чертову неделю.
Я мысленно обдумывала плюсы и минусы биения её головой о стол, пока она не потеряла сознание или жизнь. Любой бы меня устроил.
— Мисс Симмонс! – Она закричала.
— Что?! – прорычала я.
— Я зову тебя по имени уже 3 минуты. – Её голос был таким высоким, что я клянусь, что мои уши начали кровоточить от частоты. Она была пожилой женщиной, которая носила слишком тесную одежду и слишком высокие каблуки. Её лицо постоянно было замазано косметикой, и у меня сложилось впечатление, что она вкладывает свой образ в свою внешность и внешний вид. Судя по языку ее тела и по тому, как она себя ведёт, можно сказать, что она одинока и жаждет мужского внимания.
— Очевидно, я не заботилась достаточно, чтобы ответить, — сказала я, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. Класс разразился смешками и шепотом. Старая ведьма несколько секунд смотрела на меня, на её лице было непроницаемое выражение. — Ой. – Сказала она, когда выпустила мой телефон, и он разбился о коричневую плитку. — Ой, какая я неуклюжая. – Она сказала, когда её губы изогнулись в лёгкой улыбке. Класс взорвался смехом над моим счётом. Мои руки сжались в кулаки, ногти так сильно впились в кожу, что я почувствовала, как по запястью стекает капля крови.
— Поскольку я, кажется, полностью завладела вашим вниманием, не могли бы вы рассказать мне о своих мыслях о детерминизме, мисс Симмонс. – Сказала она, направляясь к классу, её пятка пинала кусок моего телефона, который был на её пути.
Глупая. Блять, сука.
— Детерминизм против свободы воли был одним из самых известных споров в философии. Он ставит вопрос о том, определяют ли наши жизненные решения наш результат или он уже был предопределен для нас. Возьмем, к примеру, вас, – сказала я со злой улыбкой. — Меня? – спросила старая ведьма, оборачиваясь на меня.
— Вы такая старая и непривлекательная, как вы думаете, ваш выбор привёл вас к печальной и неудовлетворительной жизни, которую вы живёте сейчас? Или вы думаете, что было предопределено, что никто никогда не будет любить вас и заботиться о вас? Я уверена, что вы представляли свою жизнь не такой, какая она есть сейчас. Поэтому, согласно детерминизму, не имеет значения, какой выбор вы делаете. Не имеет значения, что вы говорите, что вы носите или сколько макияжа вы используйте, чтобы попытаться скрыть свою отвратительную личность, потому что вам суждено прожить жизнь, которая никогда не принесёт вам удовлетворения, и в конечном итоге вы проведёте остаток своей жизни несчастным, – холодно сказала я. Класс погрузился в тишину.
Я сразу поняла, что ударила её по больному месту. Она посмотрела на меня, и слёзы навернулись на её глаза. На долю секунды я не могла не почувствовать, что перешла черту, но мой взгляд упал на разбитый телефон, и эти чувства раскаяния вскоре уменьшились.
— Убирайся к черту из моего класса, Ребел Симмонс, и тащи свою задницу в деканат. СЕЙЧАС! – крикнула она, указывая на дверь. Я схватила свой рюкзак и засмеялась, выходя из офиса Дина О'Коннерса... в третий раз за неделю. Кабинет декана О'Коннера был безупречен, всё на своих местах. Его офис был больше, чем квартира моих родителей в Вашингтоне. В углу стояла кушетка с самыми плюшевыми подушками, которые я когда-либо видела. Окна от пола до потолка освещали офис, открывая прекрасный вид на внутренний двор, где внизу кишели студенты.
Дин О'Коннер сидел в своём огромном кожаном кресле, позади него висели его научные награды, украшавшие стену с дипломами престижных университетов в элегантных деревянных рамах. Его толстый стол из вишневого дерева занимал большую часть кабинета, перед ним стояли два кожаных стула поменьше. Я вошла и прошла через офис, мои кроссовки скрипели при каждом шаге по мраморному полу. Я швырнула свой рюкзак на кожаное кресло и плюхнулась на другое сиденье, скрестив руки на груди в ожидании той же самой лекции, которую Дин О'Коннер всегда читает мне о моих поведенческих проблемах. О'Коннер был единственным преподавателем здесь, который мне хоть немного нравился, учитывая то время, что мы провели вместе, из-за того, что я попадала в неприятности. Он всегда помогал мне и следил за тем, чтобы мой послужной список оставался чистым, и даже несколько раз помогал мне избежать исключения.
— Ребел, ты обещала мне, что по крайней мере постараешься избежать неприятностей. – Дин О'Коннер сказал, что его руки были расположены в силовом положении. Его ладони раскрыты, но пальцы соприкасаются, а локти опираются на стол из вишневого дерева.
— Правда? Я не помню, – сказала я, почесывая подбородок пальцами...