Ошибка404

37

— Я полагаю, вернуть тебе её кожу. – Сказала я спокойно, когда я грубо схватила его лицо так, чтобы его темные глаза встретились с моими. — Я уверена, что ты знаком с этой техникой. Тебе не просто так было присвоено звание «Скиннер», – холодно сказала я. Его сердцебиение участилось под моей ладонью, он оказался именно там, где я хотела.
— НЕ СМЕЙ ПОДХОДИТЬ К НЕЙ БЛИЖЕ, СУКА СУМАСШЕДШАЯ! – Он отчаянно закричал. — Тск-тск. Такой упрямый, — сказала я, грубо отпустив его лицо, слегка отодвинув его в сторону. — Я обязательно запишу ее крики, когда буду сдирать с неё кожу живьем, на память тебе. – Сказала я убийственным тоном, когда я снова начала уходить.
— Вино не может просто так прогуляться по Москве без нашего ведома. Ты умрёшь ещё до того, как ступишь на нашу землю. – Он сплюнул, когда мои шаги эхом разнеслись по комнате. — Хорошо, что я не Вино, — сказала я, оглядываясь через плечо и ухмыляясь, отчего дыхание Скинколи стало учащаться. Я загнала его в угол, и он попал в мою психологическую ловушку. Я мельком увидела Данте, смотрящего на меня, его глаза были немного шире, чем обычно, а лицо было жестким. Моя рука сжала ручку двери, когда Скинколи наконец заговорил. — Франция. Ты найдешь его во Франции. В феврале он примет участие в Balle des Enfers. Тогда он планирует напасть, – нерешительно произнес он.
— Пожалуйста, не вмешивай в это мою младшую сестру, я говорю правду. – Он умолял, его глаза были мягкими и уязвимыми. Я могла сказать, что он не лгал. — Не обещаю, – сказала я, когда Данте подошел ко мне, и мы вышли из комнаты. Оставив Скинколи кричать в темноте. Как только мы вышли из комнаты, Данте толкнул меня к стене, поймав в ловушку своими мускулистыми руками. Дрожь пробежала по моей спине, и мой разум затуманился его дразнящим мускусным ароматом. — Где ты научилась этому? – Он прошептал мне на ухо. — Высшее искусство войны состоит в том, чтобы покорить врага, не сражаясь. Вся война основана на обмане. – Я быстро выдохнула. — Сунь-цзы. Искусство войны, – сказал Данте, оторвав губы от моего уха и нежно поцеловав меня в шею. — Я должен был знать, что ты воспользуешься своим интеллектом, – сказал Данте, когда его губы коснулись моей кожи, а его рука обхватила моё лицо. Его губы продолжали осыпать поцелуями мою кожу. Я повернула голову, чтобы дать ему больше доступа. 3Мое сердце колотилось, и от его прикосновения мои колени слегка подогнулись. — Ты… – Его фразу прервал звук приближающихся шагов. Он быстро попятился от меня, как будто я обжигала его кожу. Знакомое жало разочарования пронзило моё тело. Я не могла сдержать угрызений совести из-за того, что позволила себе снова оказаться в такой ситуации. — Чёрт, Ребел! Это было безумие! Откуда ты знаешь, что сказать? – спросила Иса, когда они с Натальей крепко обняли меня. Поза Данте напряглась, когда он наблюдал за объятиями. — Наблюдение и предположения. – Я пожала плечами, зная, что они, вероятно, смотрят на камеры наблюдения. — А свободный русский? – спросил Данте с любопытством. Его холодное поведение вернулось, когда он скрестил руки. — Когда я была моложе, я сама учила языки. Я свободно говорю на русском, немецком, французском, итальянском и голландском языках, – холодно заявила я. Его частые смены настроения вызывали у меня хлыстовую травму, и я чувствовала приближение мигрени. — Интересно. – Данте сказал спокойным тоном. Его рука была поднесена к подбородку, нежно поглаживая волосы на лице. — Так что там с Balle des Enfers? – я спросила когда мы быстро поднялись по лестнице, слыша отдаленные крики русского пленного, они начали стихать.
— Это худшее событие года. – Иса простонала и закатила глаза.
— Также самое большое, – добавила Наталья, выглядя довольно взволнованной.
— Как ты знаешь, это буквально означает «Бал преступных миров». Это ежегодное мероприятие, на котором главы всех мафиозных семей собираются вместе в мирной и гражданской манере. Это традиция в мире мафии. В этом году будет 205-летие мяча. – Данте объяснил, идя впереди нас, не утруждая себя оборачиваться. — Каждой семье не разрешается приносить какое-либо оружие, и убийство запрещено.
Единственными гостями, которым разрешено присутствовать, будут прямые родственники семей и наши Капо.
— И наши даты. Не забывай наши даты, – сказала Наталья, просияв. Иса закатила глаза.
— Так, если это так мирно и цивилизованно, зачем Павловскому проводить свою атаку там? Скинколи упомянул, что он скрывался, может быть, чтобы вернуться и проявить своё господство, ведя войну на мероприятии, предназначенном для мира? — подумала я вслух.
— Точно мои мысли, – сказал Данте, когда мы подошли к двери. Он открыл её и быстро пошёл в другом направлении. Оставив близнецов и меня одних в коридоре. — Придурок, – Наталья усмехнулась, когда мы пошли к моей машине..