Ошибка404

70

Единственным звуком в комнате был стук ложки об пол на другом конце стола, после чего наступила полная и абсолютная тишина. Я огляделась и увидела, что близнецы смотрят с явным весельем на лицах, Флоренс и Джиана медленно ели, пытаясь заняться своими делами, а моя мать пила воду, глядя прямо на нас обоих. Гарри выглядел огорченным и растерянным в своём жилете-свитере, а Стефан смотрел между нами, приподняв бровь. — Извините меня, – сказала я, чувствуя, как румянец смущения заливает мои щеки. Я быстро вышла из комнаты и направилась к саду, когда услышала звук слабых шагов, следующих за мной. Я продолжила идти к своему убежищу, полагая, что это, скорее всего, перерастет в ссору, и я хотела, чтобы между нами и домом было как можно большее расстояние. — Просто отвали, а? – сказала я, скрестив руки.
— Боже, женщина! Я просто проверял, в порядке ли ты, – сказал знакомый голос, заставив меня ахнуть и тут же обернуться.
— Стефан, дерьмо. Мне так жаль. – Сказала я, проводя рукой по волосам и бросив на него извиняющийся взгляд. — Я просто балуюсь с тобой. – Сказал он, мягко улыбнувшись мне. Он сел на скамейку и похлопал по сиденью рядом со мной, жестом приглашая меня сесть рядом с ним. Я вздохнула, прежде чем подчиниться, и плюхнулась на бетонную скамью. — Итак... вы с Данте, кажется, очень увлечены... поеданием вашего мяса? – Сказал он, приподняв бровь и усмехнувшись.
— Полагаю так, – сказала я, качая головой. — Щекотливая тема? – сказал он через мгновение, глядя на меня, нахмурив брови. — У тебя нет идей, – сказала я, прежде чем вздохнуть. — Да, у вас с Данте есть еще одна общая черта, – сказал он себе под нос, заставив меня взглянуть на него, приподняв бровь. —;Эй, я не буду раскрывать никаких подробностей, – сказал Стефан, пожимая плечами. — Он может быть придурком, но он всё ещё мой придурок, двоюродный брат, – сказал он, почесав затылок и рассмеявшись. Я усмехнулась, прежде чем посмотреть на пол, наслаждаясь мирным ночным небом вокруг нас. — Итак… насчет этого шара, – сказал Стефан, подняв глаза. — Бал преступного мира, – сказала я с причудливым акцентом.
— Совершенно буж, не так ли? – сказала я, закатив глаза. — Ну да, я жду этого так же сильно, как и ты. – Он сказал, покачав головой
— Да ладно. Шикарные обеды, модные гости, смертельная угроза, нависшая над нашими головами, я уверена, ты отлично проведёшь время, – сказала я, слегка ударив его по руке. — Ты не собираешься? – спросил он, глядя на меня с растерянным выражением лица. — Только лидеры мафии и их свидания. – Я пожала плечами. — У меня только контракт, и у меня нет даты, – сказала я, глядя на небо. В Стефане было что-то успокаивающее, и именно в этот момент я поняла, почему он и Данте так часто бодаются: они полные противоположности. У Стефана непринужденное отношение, и он может поднять настроение, куда бы он ни пошел, в то время как Данте больше похож на ураган, когда он входит в дверь. Было приятно иметь возможность поговорить с кем-то после чувства такой изоляции, даже если оно состояло из поверхностных разговоров. Кроме того, одна из основных причин, по которой мне нравилось общество Стефана, заключалась в том, что он никогда не настаивал на деталях. — О, пока я снова не забыл. – Стефан сказал, когда его глаза расширились.
— Это уже не совсем Рождество, но… – сказал он, полезая в карман. — Лучше поздно, чем никогда, – сказал он, прежде чем бросить мне маленькую коробку.
— Тебе и не нужно было, правда, – сказала я, наклонив голову и взглянув на маленький пакет.
— Ничего, просто не говори Данте. – Он сказал, ухмыляясь мне. — Не обещаю, – сказала я, улыбаясь, начав открывать идеально завернутый подарок.
— О, нет, не надо, я серьёзно насчёт этого, – сказал Стефан, смеясь. Я оторвала оставшийся клочок бумаги и в замешательстве нахмурила брови, увидев содержимое внутри. Это была картина, очень старая фотография семьи: муж, жена и сын. Родители стояли позади своего крошечного сына, держа его за плечи, пока позировали для фотографии. За ними была большая толпа людей, одни двигали ящики, другие смеялись группами.
Но что больше всего привлекло мое внимание, так это маленький мальчик. Его улыбка была настолько искренней и яркой, что освещала большую часть фотографии. У него отсутствовал передний зуб, а тёмные волосы были спутаны. Его серые глаза сияли счастьем и жизнью.
— Это одна из последних фотографий Данте в детстве, – сказал Стефан, криво улыбаясь.
— Это день, когда он начал свое обучение, чтобы стать следующим Доном, – сказал Стефан, глядя на фотографию в моих руках. — Это был также день, когда он перестал улыбаться, – сказал он, и на его губах расплылась грустная ухмылка. Я подняла голову и увидела, как Флоренс улыбается в камеру. Её глаза слегка слезились, скорее всего, она плакала, протестуя против того, через что предстоит пройти её старшему сыну. Данте был точной копией своего отца: такие же серые глаза, тёмные волосы, даже хмурый вид был в точности как у него. — Никогда не думал, что снова увижу улыбку своего кузена, – сказал Стефан, когда на его лице отразилась печаль. — То есть, пока ты не пришла, – сказал Стефан, глядя на меня, и я нахмурила брови. Это правда, что в те моменты, что были у меня с Данте, он лишь несколько раз улыбался, и все эти редкие случаи, к счастью, были со мной.
— Я не могу много говорить… Я имею в виду, он убьёт меня, если узнает, что я даже намекнул на это… – сказал Стефан, быстро оглядываясь назад. — Но у Данте есть причина тому, как он ведёт себя по отношению к тебе. Он заботится о тебе, он просто… он просто застрял между молотом и наковальней, понимаешь? – сказал Стефан, изо всех сил пытаясь подобрать нужные слова, а я вздохнула и продолжила смотреть на фотографию в руке. — Только не отказывайся от него, хорошо? Обещай мне, – сказал Стефан, протягивая мизинец. Я посмотрела на его мизинец, вспоминая слова его матери, сказанные мне точно так же.
— Эта семья и их проклятые обещания на мизинец, – сказала я, усмехнувшись и покачав головой. — Но договорись, – сказала я, улыбаясь и сцепляя свой мизинец с его. — Спасибо тебе за это, – я сказала, когда я указала на картину. — И спасибо, что рассказал мне. Я очень ценю это, – сказала я, улыбаясь ему.
— Без проблем. – Он сказал, когда он ухмыльнулся. — А если серьёзно, не говори Данте. Мне не хочется, чтобы мне отрубили член в ближайшее время, – сказал он, дрожа. — В ближайшее время? Итак, когда для вас будет идеальное время? – спросила я, прежде чем громко рассмеяться. Стефан покачал головой.
— Хочешь увидеть что-нибудь милое? – Сказал он, подняв бровь. — Поскольку мы только что говорили о членах, я полагаю, логично сказать, что нет? – Я сказала, когда я наклонила голову и подняла бровь. — Боже, извращенка, – сказал он, сморщив нос. — Посмотрите на этого милашку, – сказал он, указывая на угол фотографии.
— Это малыш Стефан. Мне сказали, что я настоящий убийца женщин. – Сказал он, ухмыляясь и указывая на маленького ребёнка, сидящего на полу.
— Да, это было очень точно, — сказала я, улыбаясь. Я посмотрела на маленького малыша, и Стефан выглядит как взрослая версия ребёнка на фотографии. — Вау, та же стрижка и всё такое, – сказала я, усмехнувшись. — Если не сломано, не чини, – гордо сказал он, проводя рукой по своим гладким и уложенным волосам. Когда мои глаза просматривали фотографию, мое беззаботное настроение вскоре превратилось в тревогу, назревающую в глубине моего желудка, когда я узнала размытое лицо в правом заднем углу изображения.
Лицо, которое я бы сделала всё, чтобы забыть.
Лицо, которое преследовало меня в кошмарах.
Лицо, которое разрушило моё детство.
Джонни Симмонс.