Ошибка404

65

— Что ты только что сказала? – сказала я матери, не веря каждому слову.
— Дорогая, мне так жаль, что я скрывала от тебя правду все эти годы, – сказала мама, нахмурившись. — Почему? Почему ты тогда не взяла меня и не ушла? Если он не был моим настоящим отцом, какого хрена мы остались? Ты знала. Все, что он делал с тобой... Но ты всё равно решила оставить там себя и своего ребёнка. Почему? – воскликнула я. Моё замешательство вскоре превратилось в разочарование, прежде чем оно быстро переросло в полномасштабный гнев. — Потому что я была недостаточно сильна, Ребел! Я была слабая. Я всё ещё слабая. Мне жаль, что я не смогла защитить тебя. Мне жаль, что я не смогла тебя спасти, – сказала моя мать, истерически плача, когда я встала и пошла в маленькую спальню в самолёте. Данте следовал за мной.
— Мне до сих пор снятся кошмары, мама, – сказала я, остановившись у двери. — Мне до сих пор снятся гребаные кошмары о той ночи, когда я убила его. Он погубил меня, – сказала я, судорожно вздохнув, когда мои воспоминания нахлынули. — Я убила его… Я убила мужчину в 14 гребаных лет. Человека, которого я считала своим отцом… – сказала я, поворачиваясь и глядя ей в глаза. — Какой тогда твой план, а? Оставаться там, с ним, пока нас не убьют?! – Я закричала, не в силах контролировать эмоции, которые поглощали меня.
— Ребел.. – закричала моя мать.
— У нас могла бы быть нормальная жизнь, мама! Жизнь без побоев, без издевательств! Вместо этого ты позволяешь своему ребёнку заботиться о своих проблемах, – сказала я, проводя рукой по волосам.
— По крайней мере, один из нас может спать спокойно по ночам, – сказала я себе под нос, прежде чем повернуться лицом к очень обеспокоенному Данте. Я знаю, что неправильно кричать на мать после того, как она только что рассказала правду о моём отце, но во мне закипел гнев, когда я вспомнила травмирующие события моего прошлого. Знание того, что у нас был шанс, причина уйти, не наполняло меня яростью. Я всегда думала, что моя мать – единственный человек в мире, который любил меня, защищал меня, но она добровольно держала нас в таком положении из-за чего? Она осталась с неверным и оскорбительным мужем, который даже не был отцом её ребенка, потому что она была слабой? Потому что боялась? Меня озадачило, что она больше боялась уйти, чем быть убитой собственным любовником.
Я знаю, что была эгоистичным человеком... И я понимаю, что нахождение в оскорбительных отношениях заставляет жертву чувствовать себя беспомощной и слабой, но мы говорили об этом. Она знала, что он бил меня, она знала, что он запирал меня в ванной, когда она работала, она знала обо всех ужасных вещах, которые он делал со мной, и она никогда не делала ничего, чтобы спасти нас от этой ситуации.
— Мне просто нужно побыть одной. – Я сказала, прежде чем толкнуть дверь, и пошла в спальню, оставив мою мать плакать на своём месте, прежде чем мой гнев взял верх надо мной. Спальня была гладкой, а посередине стояла большая двуспальная кровать. Пол был покрыт белым плюшевым ковром. Большие окна с обеих сторон показывали окружающие нас облака, когда они проплыли мимо. Когда Данте закрыл дверь, его руки крепко обняли меня. Его подбородок лежал на моей макушке, а рука успокаивающе поглаживала мою спину.
— Ты хочешь поговорить об этом? – прошептал он, прежде чем поцеловать меня в макушку.
— Не совсем. – Я сказала, когда я наклонилась в его поцелуй и закрыла глаза. Он подвёл меня к кровати и потянул вниз. Он облокотился на спинку кровати, расставив ноги. Схватил меня за бедра и поставил так, чтобы я сидела между его ног. Я чувствовала его грудь на своей спине, его ровное дыхание успокаивало меня, пока мы сидели в тишине несколько минут. — Мне было 13, когда я совершил свое первое убийство. – Данте наконец заговорил.
— Мы ехали на мой день рождения. Мы шли в мой любимый ресторан в то время, модный итальянский ресторан с лучшим мороженым в городе, – сказал Данте бесстрастным тоном. Я посмотрела на него и поняла его слова..