Сладкий кошмар

Часть 8

Пэйтон Мурмайер
Как только я покинул сцену, я взял бутылку воды и сделал пару глотков холодной воды. Такой же холодной, как и моё сердце, такой же холодной, как моя душа. От слов этой блондинки, мне становилось не по себе. Она верит в то, что не существует? Я был зол, что со мной начала спор какая-то жалкая девка, с платьем из дешевого бутика. Но отрицать, тот факт, что оно шло девушке, я не буду. Блондиночка с пучком на голове и ярко голубыми глазами, которые я смог разглядеть при свете многочисленных фонарей и это платье смотрелось на ней изящно и её кукольная талия, смотрелась гармонично в этом наряде. Она прикусывала пухлую губку, волнуясь и голубоглазая пыталась отрицать это, но было видно, по дрожащим ножкам, будто её покалечили и она уже с трудом стоит на ногах. Я впервые видел такую девушку, которая бы посмела возразить мне и сказать, что мои слова «глупые  стереотипы». Меня это бесило и возбуждало одновременно. Возбуждало доказать блондиночке, что любви не существует и при виде её добрых бездомных глаз, хотелось развести в них огонь, проигрышный огонь. Хотелось довести девушку до слёз, до слёз боли. Я привык видеть в глазах человека слёзы боли, особенно, которые вызвал я. У меня нет в душе чувства сожаления или виновности, у меня внутри лишь удовольствие и жажда. Удовольствие, смотреть, как страдают люди и жажда в том,  чтобы мне все поклонялись, все. Все должны поклоняться мне, а я лишь с чувством победы должен смотреть на это. Я заставлю эту девушку встать передо мной на колено и просить прощения, за то, что вступила со мной в бой. Я заставлю милую блондиночку молиться на мои владения и рыдать об этой ситуации. Она сама мне в лицо скажет, чтоб любви не существует, я заставлю её сделать это, чего бы мне этого не стоило. Я заставлю её доброе сердце биться чаще, а после выжму кровь из сердца, как вампир, возьму и высосу из неё всё доброе и выплюну. Такова моя роль, делать людям больно, никакого добра, только боль и унижения. Подумав об этом, я отпустил эту ситуацию из головы и уже дома, забыл об этом, но надолго ли я забыл?