«Перерождение».

Глава 11

Я целовала Эльчина так, что прикусила ему губу. Обычно я более сдержана в этом плане, но сегодня мне было всё ещё дико больно от того, что я не могу быть с человеком, которому отдана моя душа, сердце и тело. Мне было больно, что он выбрал не меня, а другую. И это с ней он уехал в Россию, а не со мной.

Хотелось плакать, но к счастью поцелуй не дал мне этого сделать.

Оторвавшись, наконец, от Эла, я заметила маму, которая стояла в этом же коридоре, поодаль от нас.

-Аллах Всемогущий, что боль с людьми делает... - мама прикрыла рот рукой, а затем убрала её и обратила взор на меня.

-Ты ведь говорила, что не простишь Эльчина, что не сможешь с ним быть. Или ты настолько ранена, что тебе всё равно с кем, лишь бы заглушить боль? Доча, так нельзя.

-Мама, не ты ли хотела, чтобы я была с Эльчином? Он ведь законный муж. Так ты мне говорила? Твоё желание исполнилось. Сейчас я соберу вещи, и мы уедем в Москву, лечиться. В Баку я вернусь уже на ногах. Тебе не придётся выносить за мной утки и возить меня в коляске.

-Джан, меня это вовсе не напрягало... - начала мама, изумлённая моим ответом.

-Зато напрягало меня, я тебе сразу сказала, что не намерена быть обузой для тебя. – Я слезла с рук Эла и с тросточкой, подошла к маме, крепко обняв её. - Məni gözlə, ana, mən mütləq qayıdacağam.. – Произнесла я на азербайджанском и отошла. (-Жди меня, мама, и я обязательно вернусь.)

На глаза навернулись слёзы. Покидать Баку, оставляя здесь самое дорогое, что у меня есть – мою маму, пусть даже сроком на неделю, пусть даже ради благого дела, было дико тяжело.

-Ağlama, əzizim, (-Не плачь, родная), мягко произнёс Эл и утёр слезинку с моей щеки.

-Bütün rus dilini unudacağam (Я так весь русский язык забуду), - рассмеялась я.

-Sən bilərsən, sən azərbaycanlısan, Amy (Тебе можно, ты - азербайджанка, Эми) – улыбнулся Эл. -Bizim qız. Mənim qızım. (Наша девочка. Моя девочка).

Я улыбнулась в ответ, и мы вышли из маминой квартиры, держась за руки.

-Эми, милая, ты не устала? Может быть, тебя взять на руки? - Ализаде остановился и пристально посмотрел мне в глаза, - я знаю, малышка, что всё то, что было сегодня – наш поцелуй, он был от боли. Я знаю, что сердце у тебя болит по другому человеку, но я не осуждаю сам и не позволю никому этого делать.