Turncoat/Перебежчик

Глава 27

Гермиона

Усаживаюсь напротив Роули.

— Я буду снаружи, Гермиона, — говорит Люпин, направляясь к выходу.

До сих пор не совсем понимаю, почему нужно допрашивать Роули один на один, но полагаю, что без свидетелей мне будет проще сосредоточиться и проникнуть в его разум.

Но сначала я дам ему возможность рассказать всё самому.

— Ты знаешь, почему ты здесь? — спрашиваю я.

— Да, да, — скучающе протягивает он.

Он привязан к стулу и не может сделать ничего, что угрожало бы моей безопасности. Вместо страха от нахождения в одной комнате с пожирателем смерти я чувствую лишь отвращение. Я слышала в разговоре между Тонкс и Люпином, что Роули не колеблется убивать женщин и детей, едва узнав, что статус их крови находится под вопросом.

— Так что ты будешь со мной делать, грязнокровка?

— Можешь называть меня как угодно, — равнодушно отзываюсь я. — Я всё равно дам тебе шанс. Тебе известно, кто предал Орден?

— А ты бы очень хотела это знать, да? — злобно скалясь, говорит он.

Почему он не боится? Он полностью в моей власти. Я могу сделать всё, что мне вздумается, ни секунды не поколебавшись. У него нет причин чувствовать себя так уверенно.

— Если не скажешь, то мне придётся использовать Легилименцию, — предупреждаю я.

Мне не нравится идея проникновения в чужой разум. Согласно книгам, Легилименция не лучше, чем пытки, потому что является серьёзным нарушением частной жизни. Я знаю, что на войне все средства хороши, но всё-таки...

— Ну, дерзай. Не думаю, что после сегодняшнего информация о предателе окажется чем-то для тебя полезной.

Я прищуриваюсь. После сегодняшнего? Что это может значить?

Устанавливаю зрительный контакт и проникаю в его разум. Малфой оказался прав: защита Роули разбивается при одном мизерном усилии с моей стороны, и вот я уже пролистываю его воспоминания. При мысли о Малфое кулон начинает жечь грудь, но у меня нет времени прочесть послание.

Сосредоточиваюсь на Волдеморте, пытаясь найти самые последние воспоминания, связанные с ним.