Какое вообще право имела говорить что-то подобное? Господи, что с человеком делает злость. Как я теперь спущусь вниз? Там шестеро ненавидящих меня девушку, одна осуждающая девушка и неизвестность, как теперь относятся ко мне, еë родня.
Меня начали мучить угрызения совести. Чего я вообще полезла в этот дурацкий разговор про Поцелуеву? Пусть бы обсуждали себе на здоровье, в конце концов меня это не касается. Пусть бы дальше зацикливались на человеке, которому они безразличны, и слепо еë обожали...
Когда небо потемнело, за мной пришла Настя и предложила пойти в гостиную, уверяя, что ничего страшного не произошло, её сестра всегда бросается колкими фразами и близко к сердцу их принимать не стоит. Пришлось согласиться. Теперь я сидела на диване и упорно делала вид, что читая книгу, которую нашла на журнальном столике рядом с собой, окружающий меня не волнует. На самом же деле просто было страшном поднять глаза и посмотреть на шестерых девушек. После инцидента в саду, мне стало ещё более неуютно в их обществе. Бегающая туда-сюда Даша, атмосферу не разряжала ни на грамм.
Чего она носится?-шёпотом спросила я у сидящий рядом Насти.
А ты не знаешь? У неё дела в Красноярске, собирается открыть там ещё одну компанию, говорит без её присутствия не обойдутся. Уже и билеты на самолёт купила.- также шёпотом ответила мне она. Я постаралась скрыть своё волнение и сделала вид, что меня её сборы ничуть не трогают, нельзя сейчас было показывать, что я немного изменила своё мнение о Даше в лучшую сторону. Если сегодня утром она встала на мою защиту–это не значит, что она будет так поступать и впредь, а соответственно не стоит утверждать, что это было добрым делом на 100%. Вполне возможно, в этом "жесте доброты" присутствовала изрядная доля корысти. И всё же мне было приятно, что Поцелуева меня защитила и ловко поставила на место размалёванную выскочку, хотя непонятно, зачем она это сделала?
Хлопнула дверь на втором этаже, Даша спускалась по лестнице с дорожной сумкой и чехлом для ноутбука на ремне, перекинутом через плечо. Движение её были скованными и резкими, казалось, что к её спине привязали невидимую палку, мешающую ей двигаться в обычном грациозной манере, напоминающий движение африканского дикого кота. Лицо застыло, словно маска и не выражала ничего. Спустившись, она бросила сумку у входа и стала поспешно поднялась наверх, направлялась в библиотеку, где в сейфе хранилось драгоценности, документы и ценные бумаги.
