Образы под чернильным пером.

9

Мирон вышел на улицу и, вдохнув прохладный воздух летней питерской ночи, сел на скамейку около дома, достав пачку сигарет. Бросить курить - достаточно длительный процесс, где уступать своему искушению нельзя, но, на данный момент, ему было глубоко насрать на это. Мужчина достал из кармана зажигалку и, вытащив из упаковки одну сигарету, затянулся, через пару секунд выдохнув дым. Такой серый, как и индивидуальности девушек, с которыми ему приходилось оказываться рядом: все были почему-то какими-то одинаковыми, а Аня выделялась, полыхая на фоне черно-белой кинопленки его жизни кроваво-красным пятном, будто кто-то пролил гранатовый сок. Табак сгорал, пепел летел на землю вместе с минутами его жизни, словно в часах был не песок, а частички сгоревших надежд, дней, идей, отправленных ядовитым дымом судьбы, который старушка выдыхала ему в лицо, смеясь. Киреева стояла на балконе, глядя на него, и молча убивала себя таким же способом. По бледным щекам текли слезы, губы дрожали, а глаза были прикованы к фигуре Федорова внизу. Она плакала редко - если это случалось, то такие истерики продолжались ночами, а иногда и сутками.

- Может, - начала Аня, выглянув, - Зайдешь в квартиру?

- Нет, мне и тут нормально, - он поднял голову, увидев маленькую фигурку на втором этаже, - Я рекомендую тебе пойти спать, потому что недосып плохо на тебе сказывается.

Любому бы девушка возразила, что сама решит, когда ей ложиться и так далее, но сейчас блондинка потушила сигарету, вернулась в гостиную и легла на тот самый небольшой диванчик, кое-как укрывшись пледом. Ей нужна была мужская забота, чтобы кто-то помогал прибивать полки в квартире, чинить кран и двигать мебель, чтобы кто-то забирал поздно с работы, чтобы кто-то просто мог обнять ее и согреть. Только Мирон - это не тот тип людей, которые похожи на уютный домашний камин - это огненный торнадо, что невозможно остановить, пока он не сожжет все на своем пути. Бывает редко, и никого не щадит. Мужчина потерял счет времени, точнее, просто за ним не следил, но внезапно понял, что выкурил чуть меньше половины пачки сигарет. Да, бросил курить, блять, и что же тебя так волнует, Федоров? Его ебет тот факт, что кто-то может раскрутить его по винтикам и запчастям, сдуть всю пыль и собрать заново - этот кто-то является довольно красивой и умной девушкой. Янович выкинул пачку в урну и поплелся обратно в квартиру. Аня лежала на диванчике, свернувшись клубочком.

- Как же тебе тепла не хватает, - вздохнул он, накрыв ее еще одним одеялом, которое лежало недалеко.

Девушка выстроила образ холодной сучки, которая не нуждается в чей-то заботе и любви, будто ей насрать на банальную человеческую потребность в этом. Блондинка немного выпрямилась, что-то побурчав себе под нос - Мирон даже не пытался разобрать это - сел в кресло, взял в руки наброски статей, принявшись за чтение: телефон практически сдох, времени было много, завтра нужно быть свежим, но это волновало в последнюю очередь. Коррупция, отмывание средств из бюджета, жесткий стеб над Смоки - все это смешалось в голове у мужчины, когда он уснул, подперев голову рукой. Видимо, у него был тяжелый день, хотя, нет, у него вся жизнь такая: бешенный ритм, десятки дел, практически полное отсутствие личной жизни и бессонница. А вы думали, популярность это только концерты, автографы на улицах и сотни фанаток? Ага, если бы все было так просто... Аня проснулась в семь утра, отметив про себя, что впервые за неделю проспала больше двух часов за сутки. Девушка потянулась, зевнув, и, потерев глаза, увидела в кресле Федорова с её черновиками на руках. Он был спокоен. Он не шел против игры, чтобы перевернуть ее. Его не ебала Биполярочка. Аня смотрит на него и вздыхает, осознавая: такое бывает, наверное, слишком редко, ведь, сто процентов, Мирону снились кошмары. Он был слишком красивым для нее, слишком умным, слишком кем-то таким, кто сумел разбить ее образ за несколько дней. Сплошное "слишком", которое точно не для нее.

- Да, я разобрала Оксимирона, - прошептала девушка.

Блондинка ушла на кухню готовить ему завтрак, чтобы пойти дальше спать со спокойной душой, потому что сегодня ей наконец-то никуда не нужно было ехать и ни с кем встречаться. Хрен знает, что ей двигало, когда она решила обязательно оставить мужчине еду, но факт оставался фактом: через полчаса на столе стояла тарелка с яичницей, поджаренными сосисками и овощами. И, видимо, запах еды разбудил Федорова, который встал чуть позже, чем нужно, чтобы встретиться с Киреевой, но это не изменило конечного результата: записка с коротким текстом "если что, пиши или звони" заняла свое место под духами девушки на столике.