Образы под чернильным пером.

97

В Москве шел мелкий дождь, который начинал бесить Аню, оказавшуюся в этом городе из-за гребаной работы. Кажется, можете смеяться, девушка уже не хочет быть руководителем отдела, постоянно осаживать всех выскочек вокруг одним упоминанием ее имени на официальной презентации новой модели телефона: похоже, ей надоело быть лучшей во всем, за что она, так или иначе, берется, ведь первенство, знаете ли, очень утомляет. Блондинка здесь хоть и не одна, вроде бы, с Лерой, если у нее еще не едет крыша, и она ей не видится, но почему-то очень тяжело ползать по этой ебаной столице, прячась за высокий ворот пальто и капюшон толстовки. Что вы ей сделаете за такой внешний вид? Ничего - зато лишний раз никто не тормозит на улице с просьбой сфотографироваться: всегда ведь Киреева была приветливой, улыбчивой, а сейчас, по крайней мере, в Москве, где ей не нравится, у нее нет никакого желания улыбаться и с кем-то говорить. Аня надевает на себя свои черные доспехи, массивные ботинки, джинсы, футболку, которую отобрала у Мирона, и выходит против окружающего мира с сигаретой в зубах, скрывая серо-голубые глаза за толстыми стрелками и длинными черными ресницами. Визитная карточка снова с ней, снова поражает и снова напоминает, кто перед вами. Телка Ментора. Блять, как же забавно, что именно так ее сейчас и называют в сети: как оказалось, дурное прозвище прилипает очень быстро и легко, стирая настоящее имя.

У нее живое лицо, и сегодня оно выражает страдание. Когда Киреева, наконец, оказывается на улице, дождь уже прекращается, а серый сигаретный дым вырывается из её легких, поднимаясь куда-то вверх. В руках красуется папка с документами, которые ей нужно отдать начальнику. Она в очередной раз сегодня получила приглашение в Америку, снова сказала твердое "нет", покинув помещение, громко хлопнув дверью. Не хочет Аня уже всемирной славы, не хочет быть лицом, которое предлагает и убеждает купить айфона. Не хочет, уже не надо. Жизнь показала ей клыки - девушка отрастила еще больше. Гонка на опережение, по сути, с самой собой.

Массивные каблуки месят неубранный снег на Флаконе, когда Киреева идет в оксишоп, по большей части, чтобы поздороваться с Женей, чем выбрать какую-то футболку, которых у нее теперь хоть жопой жри. Она ненавидит такую погоду: вчера снег, утром дождь, а сейчас черт знает что, вроде, мокрый снег, липнущий на пальто и светлые волосы.

- Анют, я сначала тебя не узнала, - улыбнулась Женя, стоя у входа в шоп.

- Богатой буду, - кивнула девушка, отряхнувшись от снега. - Разрешите поныть у вас, что на меня все вещи огромные?

- Конечно, только мужские шмотки не меряй, а то вовсе разочаруешься в своем росте.

- Мне этого хватает, знаешь ли, дома.

Дома... Как-то неприятно щемит в грудной клетке от этого слова: там тепло, там большая мягкая кровать, там Мирон, который до часу ночи смотрит Игру престолов в оригинале, пытается тихо ржать, и постоянно что-то роняет, получая от блондинки ножкой по чему попадет.

- Да, он рассказывал, что вы теперь живете вместе, - улыбнулась Муродшоева. - Что ты вся в черном?

- Транслирую черноту внутри, - ответила Аня.

Что Федоров орал на всех в офисе, что девушка явно была не готова идти с кем-либо на контакт: вдвоем за неделю закатили, как минимум, три истерики разным людям. Мужчина, вроде, швырялся документами у себя в кабинете, орал на кого-то, заводясь ни с хуя, а блондинка вылила на надоедливую секретаршу в московском офисе кофе и еще что-то устроила. Так и живут две величайшие фигуры в своей сфере друг без друга.

- Я ни за что не поверю, что никто не пытался украсть у вас картонного Оксимирона, - усмехнулась Киреева, глядя на фигуру в углу.

- Он никому не нужен. В принципе, и нам не особо важен, как объект, но не выкидывать же.

- Мне кажется, вы серьезно заденете его эго, если отправите это на свалку, - вздохнула она, подойдя к картонке.

Хорошая идея изначально посылать всех нахуй, Мирон Янович, Аня даже сказала бы, что отличная, но только ему в лицо - только он в Питер, в пяти часах езды на "сапсане" или полутора часах полета на самолета.

- Ебись оно все конем.

Наверное, вряд ли персонал шопа был готов к тому, что девушка их начальника спиздит его картонную копию, поэтому блондинка выбежала из магазина на улицу, накинув на голову капюшон.

"Люди проживают в поместье, прожигают наследство и доживают в подъезде."

Киреева невольно вспоминает, как Мирон шатался по улицам с манекеном, в старой одежде, а сейчас, так сложилось, что на его месте она. Ну, почти. Вещи новые, в руках картонный Оксимирон, в наушниках - "хитиновый покров", который Аня, кажется, начинает напевать или, более вероятно, нашептывать, оказавшись где-то во дворе на скамейке с сигаретой в зубах. Впереди водоворот, который она устроит сама себе, как нехуй делать.