Образы под чернильным пером.

60

- Я не пойду, - возразила Аня, поправляя шляпу из Италии на голове. - Там волны, а мне это вообще не нравится.

Девушка стояла по колено в воде, придерживая головной убор за поля, пока Мирон то плыл куда-то за горизонт, пытаясь попасть в другую страну без пересечения сухопутных границ, то рассекал водную гладь вдоль берега, чтобы блондинку не смыло волной, она сама не утонула и не нагребла в трусы песка, как за час до этого.

- Опять ляжешь на берегу? - усмехнулся мужчина, выходя из воды. - Шиншилленок не хочет мочить шерстку?

- Я только высохла, - проговорила Киреева, бросив шапку на песок.

- А сейчас опять намокнешь, - сказал Федоров, закинув ее к себе на плечо. - Не переживай, не утонешь.

Она особо даже не кричала: не успела, потому что мгновенно оказалась под толщей воды, а затем снова на поверхности с желанием побить Яновича и нырнуть еще разок.

- Беги, до самой, сука, Индии беги, - пробурчала Аня, когда Мирон резко поднял ее на руки. - Ты чего?

- Чтобы тебя волной не накрыло, - произнес он, посадив ее за подстилку и накинув на худые маленькие плечики полотенце. - В каменной ванночке за тобой следить было проще.

- Зачем вообще за мной следить? - спросила девушка, заворачиваясь в рулетик.

У нее снова надулись щеки, потому что мы сильные и независимые шиншиллы, но мужчина считает совершенно по-другому: блондинка - самая маленькая и беззащитная, самая непоседливая и любопытная, самая капризная и милая. Комочек счастья, который по ночам подползает к боку, закидывает на тебя ноги - утром не хочет отпускать, иногда даже хнычет во сне, потому что ее золото должно быть рядом, должно быть с ней.

- Потому что ты сама в людных местах держишь меня за палец, как маленький ребенок, - улыбнулся Федоров.

- У тебя ладони слишком большие, - пробурчала блондинка, положив голову на колени. - Мне трудно держать тебя, полностью обхватывая ладонь. И я не хочу потеряться.

- Да понял я все, - ответил Янович, обняв ее. - Сохни, малышка, и пойдем домой ужинать. Наталья Ивановна обещала приготовить что-то национальное, а Игорь Николаевич нашел повод открыть вино.

Хозяева их небольшого домика на берегу - русские эмигранты, живущие в соседнем дворе и полностью отрезанные от России, оказались рады приезду этой забавной парочки, в которой девушка ни на секунду не перестает улыбаться, глядя на своего спутника, а он, в свою очередь, не отпускает маленькую ладошку, обладательница которой что-то тихонько щебечет ему на ухо, из-за чего Мирону приходится нагибаться или приседать. Наталья очень хотела ущипнуть за щечки блондинку, сидевшую на веранде и уминающую персики на обед за чтением книги, из-за которой постоянно хмурилась. Киреева никогда не отрицала, что Мирон - намного умнее нее во всем, кроме техники,  математической и логической части любого процесса, хотя, в последнем случае они были практически на равных - девушка все равно не понимала половины того, что хотел сказать автор, перечитывая книгу в третий раз. Все же размышления о вечном, изложенные не в формате прозы, да и основанные на впечатлении от прочитанного или пережитого - не ее поле боя. Ей бы программы писать и людьми руководить.

- Я с одного бокала уже буду пьяная, - проговорила Аня, глядя на закат, - И тебе будет за меня стыдно.

- Мне никогда не будет за тебя стыдно, малышка, - прошептал ей на ухо Федоров, поцеловав в висок.

А перед ними догорал день, окрашивая языками пламени погребального костра небо. Перед ними уходили в прошлое минуты, которые им больше никогда не пережить с такими же эмоциями и мыслями в голове. Перед ними в песочных часах медленно уменьшалось количество времени, отведенное на жизнь, иногда просто застывая на глазах.

- Здесь так красиво, - сказала девушка, вздохнув.

Голубое днем море стало розово-оранжевым, подул прохладный ветерок, раскачивая лодки рыбаков, ожидающих очередного выхода в открытое водное пространство рано утром, песок на пляже медленно остывал, отдавая последнее тепло умирающего солнца, что воскреснет чуть позже заплыва местных жителей за рыбой, разбудив своими лучами большинство испанцев. Киреева закуталась в полотенце, облокотившись на Мирона, который, наверное, впервые в жизни не пытался придумать, как спрятать её, как привлечь больше внимания, чем она, и словить волну хейта в последствии, как не попасться на глаза огромному скоплению людей: здесь не было никого, кто их знал бы или, хотя бы, имел представление, кто такой Оксимирон и телка ментора из твиттера.

- Красиво, - выдохнул мужчина, поцеловав ее в макушку. - Только любой пейзаж, со временем, приедается.

- Умеешь ты все портить своим жизненным опытом, - усмехнулась Аня.

- Ты сама знаешь, что я прав, - ответил Федоров.

- Ты слишком часто бываешь прав, поэтому складывается впечатление, что ты не можешь ошибаться, - проговорила девушка, - Но зато в случае проеба, ты прохватываешь по полной, как и я в случае с последней статьей.

- Тебя это зацепило?

- Я читаю ответы и визуально запоминаю самых активных и примерный текст их реплаев, - сказала блондинка, - И у большинства из них есть интересная тенденция - менять свое мнение в сторону толпы, когда доходит до срача. Нет, я понимаю, что я нихуя не пример для подражания или прямо идеал, который может быть кумиром, но...

- Это раздвоение личности тебя заебало, - подытожил он. - Я помню это. И где статья о фрешке?

- Получишь, когда покатаешь меня на лимузине, - усмехнулась Киреева.

- Который был на встрече команд или какой-то другой выбрать? - спросил Мирон.

- Тот, который был на встрече. И шампанское хочу.

- Будет тебе и лимузин, и шампанское, и фрукты, - ответила мужчина. - Все будет.