Образы под чернильным пером.

79

- Не догонишь, - крикнула Аня, побежав вдоль по аллее, постоянно оглядываясь на Мирона, стоявшего на месте, спрятав руки в карманы её любимых белых джинс.

- Осторожно, - ответил мужчина, - Поребрик.

Кто его послушал? Правильно, все, кроме девушки, которая с визгом поросенка завалилась в газонную траву, споткнувшись о бордюр, содрав в очередной раз многострадальное колено и запачкав футболку. Федоров вздохнул, взглянув сначала на часы - потом на блондинку, начавшую хныкать, сидя на земле.

- Ну, как, побегала? - спросил он, присев напротив нее на корточки. - Размялась перед концертом? Киреева, что ты вообще творишь?

В любом случае, Янович прощал ей идиотские выходки, странное поведение, исполнял любые прихоти, которые она озвучивала, старался защищать от всего, потому что Аня, блять, маленькая и беспомощная, но не может это признать, потому что у нее из рук выпадает молоток, не хватает сил ответить тем, кто как-то ее обзывает и просто внутри нее сидит ребенок с огромными серо-голубыми глазками, полными слез.

- И что ты смотришь на меня, шиншилла? - произнес Мирон, услышав, как девушка начала тихонько пыхтеть, потянув к нему ручки. - На ручки хочешь? - ответом послужил кивок. - Иди к папочке, малышка.

А ей внезапно стало стыдно за постоянную хуйню, которую блондинка творила все время: то хотела улететь, то вела себя, как непонятно что, то решила вообще убежать - у нее начали краснеть надутые щеки, а фонтан из слез снова начал функционировать.

- Так, что случилось? - спросил мужчина, взглянув на нее. - Чего ты так активно пытаешься убедить меня в том, что ты сбежала с Петергофа. Алло, тут нашелся пропавший фонтанчик, но я вам его не отдам, потому что он мне нравится, и у вас на него документов нет.

- Я добровольно сдамся властям, - пробурчала Киреева, уткнувшись ему в плечо носом.

- Ага, кто тебе даст? - усмехнулся Федоров, посадив ее в такси. - На тот же адрес, пожалуйста. Все, успокаивайся. В отеле тебя ждет Рома, можешь повисеть на нем, но не сломай только.

- Зачем ты меня забрал? - выдавила из себя она.

- Потому что ты в любом случае будешь в первом ряду, - ответил он. - Если, блять, нужно будет, я тебя на руках вынесу, поставлю и уйду после охуевшие взгляды. Мы туда утром приезжаем, разгружаем мерч, заканчиваем все и запускаем народ. Ты уже будешь сидеть на траве на толстовке, потому что вечером будет холодно, и жопу себе запачкаешь землей.