Двигатель в груди имеет срок эксплуатации

51. Неправильная рокировка

Несколькими днями ранее.

— Тодд, единственный выходной. Куда ты опять собрался?

После массового сбора гонщиков на трассе возле леса прошло меньше двенадцати часов. Сейчас одиннадцать утра, зимнее солнце уже освещало оживлённый город; под холодными окнами ездили машины, стоял гул, а в соседних зданиях кто-то смотрел телевизор, развалившись на диване. У нормальных людей был выходной. У Моррисона же это утро началось с созерцания многоэтажных апартаментов напротив.

— Я позвоню Холмсу. Попрошу перевезти новую стиральную машину для миссис Джонсон на свадьбу, — он даже не зевал, стоя возле окна.

Нил оглядывал вставшего Тодда сонными глазами, точнее, одним из них, потому что второй не хотел открываться из-за тёплой мягкой подушки под щекой. Выбираться куда-то не было абсолютно никакого желания, но рыжему Моррисону бесполезно объяснять, чем так хороши наступившие после занудных рабочих дней выходные. И это несмотря на частую усталость и рутину в архивном отделе.

— Ты поедешь? — Тодд повернулся к лежащему в кровати Нилу и попытался сфокусировать зрение. Бесполезно, только цветовые пятна еле зашевелились.

— Ты прямо сейчас хочешь? Ох, сеньор, какой дьявол тебя дёрнул? — послышалось со стороны постели. Нил сел, обернувшись одеялом, ибо в вытянутой комнате, в конце которой и стоял Тодд, достаточно холодно.

На его возмущение Моррисон отреагировал лишь вздохом.

— Тебе часа хватит? — спросил Тодд, пихая руки в карманы пижамных серо-голубых штанов.

— Если прибавить ещё часика четыре, то вполне, — усмехнулся Нил и тихо зевнул в уголок одеяла. — Ох, включи кондиционер! А то от холода можно все конечности отморозить! И я не только про руки и ноги...

Он рассмеялся, когда Моррисон цокнул в потолок, однако последний препятствовать не стал. Найдя пульт, он выбрал температуру и включил кондиционер, а после вернулся в кровать, еле нащупывая край.

— Кажется, что я с каждым разом вижу всё хуже и хуже.

— А я знаю причину, амиго, — Нил осторожно обнял Тодда, укрываясь вместе с ним под одним нагретым одеялом. — Ты перетруждаешься. Работаешь на износ, нормально не спишь. Не разряжаешься...