Двигатель в груди имеет срок эксплуатации

61. Не бывает только чёрных полос

Тот же вечер первого апреля.

— Ларри, мне нужно кое-что тебе рассказать, — Моррисон сидел на задних креслах в машине Фелпса и сквозь очки смотрел на подбородок Джонсона. — Если ты уже пришёл в себя, конечно.

Выглянув в окно, Ларри оглядел ночную улицу. Там, на перекрёстке, в пятнадцати метрах от Импалы о чём-то разговаривали гонщики западной трассы. Но сейчас Джонсона это мало интересовало.

— А где Сал? — спросил он, усталым взглядом сквозь пелену смотря на Тодда. Сон ещё не до конца отпустил гонщика, тело иногда вздрагивало от лёгкого холода и усталости. — Роберт нашёл его?

— Он позвонил мне. Сказал, что всё в порядке, — Моррисон глянул на разбитый байк Пожара на дороге, где сейчас громко разговаривал Трэвис, а вокруг него бегали помощники, собирая какие-то потухшие обугленные куски старой экипировки. Никто и подумать не мог, что самый безбашенный рейсер Запада, оставшийся уже без маски, перегнёт очередную планку и устроит такое шоу. Обсуждений будет много.

— А, точно, — Ларри не с первого раза смог сунуть руку в карман своей жёлтой олимпийки, — чёрт, телефон. Сал же мне прислал сообщение, — глянув на экран где-то с несколько секунд, Джонсон расслабленно опустился в кресле и прикрыл уставшие глаза, выдыхая. — Вот же дебил бесповоротный. А я ведь говорил, чтобы не лез, — внезапно на Ларри нахлынули недавние воспоминания с Марком. Брови нахмурились, тело с неприятным скрипом вжалось в кожаное кресло. — Твою мать, я же тебе говорил! — развёл руки Джонсон, обращаясь к Тодду. — Говорил, что нельзя Шнайдеру доверять!..

Моррисон медленно выдохнул и опустил голову. Сняв очки, он взволнованно стал перекручивать их за одну дужку. Мутным пятном Тодд видел слева от себя небольшую кипу бумаг, которые Фелпс притащил минут пятнадцать назад, пока Джонсон был в отключке.

— Я слишком часто промахиваюсь с догадками в последнее время, Ларри, так что, может быть, ты и прав, — тихо произнёс Тодд и тут же вздохнул, прислонив голову к холодному стеклу.

Услышав виноватый голос друга, Джонсону стало не по себе. Сама обстановка: тёмный молчаливый и полупустой салон автомобиля, в котором свет был выключен, а у самой машины горели передние фары, отдалённые голоса других людей, облачная ночь за пропотевшими от дыхания окнами — всё это навевало смущающую и одинокую для Ларри атмосферу. Где-то в груди волнительно сжался комок нервов, пробирая по всему телу до щекотки в затылке и холодных, подрагивающих от усталости, пальцев. Рука полезла чесать голову, но от прикосновения мурашки ещё сильнее проносились по коже.