Двигатель в груди имеет срок эксплуатации

58. Проклятый день Бена

      Весь коридор старшей школы затих: раздавались только слабые перешёптывания и то и дело метались удивлённые взгляды. Глухие шаги стали слышны за несколько секунд до тишины, но их источник молчал, прикрыв рот.

      — Что это с ним?

      — У него такой здоровенный синяк на лице...

      Бен игнорировал перешёптывания старшеклассников, глазами выискивая своих друзей. От бирюзового подобия ирокеза на голове осталась лишь часть — Кэмпбелл сам остриг цветные волосы, а чёлку и отросшие сзади пряди перекрасил в свой естественный тёмно-каштановый цвет. Как бы Бен ни пытался скрыть тональным кремом огромный синяк на правой скуле, всё равно его было видно.

      У отца Бенджамина лопнуло терпение ровно день назад. Узнав каким-то образом о проделках Бена и о том, что тот записался в музыкальный школьный кружок, дома устроил сначала обыденную беседу с промывкой мозга. Твердил собственному сыну, что если тот в очередной раз его ослушается, то сведёт старшего Кэмпбелла в могилу. «А если мама останется одна, то не сможет финансово поддерживать проживание в нашем доме. И я буду во всём виноват, ага», — вспоминал Бен, цокнув и сильно зажмурив глаза, чтобы отогнать обиду.

      Но для подтверждения того, что сын всё же будет слушать беспрекословно, отец применил суровое наказание, из-за которого Бенджамин всю ночь проревел в подушку. Сбежать ему не удалось: окна в его спальне теперь были закрыты на ключ, как и в бывшей комнате сестры. Барри не бил сына — Бен сам ударился щекой об угол кровати, поскользнувшись на бегу, из-за чего ещё и челюсть ныла в придачу. Но сейчас младший Кэмпбелл злился из-за того, что не смог дать отпор и согласился на условия отца: теперь никаких музыкальных посиделок в школьном кружке, пирсинга и «вот этой шелухи для петухов на голове»; нельзя было приходить домой позже шести вечера без веских причин, а ещё теперь все домашние задания должны выполняться строго в срок. Единственный плюс: Бену можно было больше не прятать комиксы, а ещё разрешили играть на старой акустической гитаре без одной струны.

      — Хотя бы развлечёшь своими песнями солдат на службе, — сказал вчера Барри.

      Эта реплика настолько сильно задела младшего Кэмпбелла, что он её всю ночь накручивал в мыслях, пытаясь избавиться от ощущения бесполезности своего любимого дела: музыки. Бен до того считал себя ничтожным в своей любви к хобби, которое так резко обесценили, сравнив с походными военными песенками, что от пролившихся в подростковой тихой истерике слёз до сих пор глаза щипало. Но даже если бы сын попытался объяснить, что хочет развиваться в музыкальном направлении, то его бы просто не поняли. Скорее всего, даже и не захотели бы понять.