Обычный день Джонсона начался уже не с той ноги: Эшли закидала его тоннами сообщений, чтобы тот оделся поприличнее на сегодняшнюю рождественскую вечеринку. И всё было бы замечательно, не будь оно так грустно, ведь Ларри проснулся с мыслями о смерти, правда, не своей, а Фишера. Он буквально душил его во сне, расцарапывая нахальную морду со шрамом до костей. От подобных кошмаров Джонсон долго отходил, а тут ещё Сал прошёлся по главной комнате в футболке «Sexy Death» — очень иронично, ничего не скажешь.
Ларри ненавидел, когда ему снились кошмары. Они всегда были настолько живые в его голове, что Джонсон мог потом часами бормотать сон себе под нос с круглыми глазами. Привычки зарисовывать или записывать подобное у парня не оказалось — слишком стрёмная хрень ему чудилась, а Ларри больше по пейзажам кайфовал: красивым, с ощущением глубины пространства, будто зайдёшь в картинку и заблудишься на той огромной территории, которую нарисовал художник. Джонсону нравилось создавать чувство пропасти, некой отдалённости вглубь, отсюда в его картинах часто были дороги, уходящие вдаль, перспектива, громадные деревья, постройки или горы, постепенно удаляющиеся и словно растворяющиеся в воздухе.
На огромной скорости во время поездки на мотоцикле ощущение «растворимости» в собственном мире увеличивалось в разы. Особенно, когда Джонсон катался без перерыва на ненавистные светофоры — парень часто уезжал на окружную трассу, забывая обо всём на свете и отдавая себя этому чувству невесомости, которое позволяло не думать о насущных проблемах.
Увы, сейчас зима. Это раз. Байк Ларри починят только после праздников — два. Сессия ещё не закрыта, сердце пока не залечено, Фишер до сих пор глумится — это пять. Джонсон тяжело выдохнул, припомнив ко всей этой куче проблем произошедшую хрень на трассе — не убийства с последующими допросами в полицейском участке, а его собственное поведение и реакция окружающих до самого заезда. Когда Ларри ударил парня, люди косо посмотрели на него. Тогда Джонсон понял, что не выдерживал той навалившейся моральной нагрузки; от ненависти к себе Ларри мог разреветься прямо в кругу гонщиков, вызвав, вероятно, ещё больше смеха и добив свою самооценку окончательно.
Сал — это очень странный парень. Джонсон мог дождаться Тодда и пореветь ему, но боялся. Испугался показывать собственную слабость. А Фишер уже видел срывы — отсюда и доверие, но Ларри было очень стыдно за своё нытьё. До такой степени его пробрало, что сейчас парень молча жался в углу на кровати, вспоминая обо всём этом.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Двигатель в груди имеет срок эксплуатации
Fanfic(AU!Sally Race) Сал Фишер - превосходный гитарист в зарождающейся гаражной рок-группе и один из лучших уличных мотогонщиков в Нокфелле. Ларри Джонсон тоже имел лидирующие позиции на трассе, поэтому ненавидел Сала. Но вскоре им пришлось столкнуться в...
