Клинок Оборотня/Bestial Blade by Priest/Shòu cóng zhī dāo/兽丛之刀

32. Внешняя угроза

Все болезни, перенесенные в утробе матери, были серьезными и неизлечимыми недугами.

- Каковы симптомы? – ошеломленно спросил Хуа И.

***

Четыре сезона на северном континенте были очень разными. После долгого жаркого лета и ранней осени с деревьев начали опадать листья, и наступала мрачная поздняя осень.

Это было тяжелое время, приближалась зима. Холод снизу медленно поднимался на поверхность, делая воздух сухим. Иногда солнце ярко светило, но чаще дул унылый осенний ветер.

В это время года еще будучи на горе Чан Ань уменьшал свою активность. В осенне-зимние дни, даже если он сидел тихо и вообще не шевелился, в груди все равно было тесно. Когда начнется сезон дождей, станет еще труднее, он не сможет дышать полной грудью. Воздух задерживался на мгновение в горле, а затем уносился прочь. Он всегда задыхался.

Стоя перед божественным деревом Со Лайму, Хуа И молча поднял голову, а затем снова опустил ее и наклонился, чтобы поднять лист, порезанный острым оружием, на котором остались только прожилки. Его веки на мгновение дрогнули, но, в конце концов, он ощутил беспомощность. Все эти опавшие листья были сложены в кучу, в которую сверху воткнули палочку благовоний. Скорее всего, этим утром Со Лайму отдавал дань уважения Богу дерева, который в этом году чрезвычайно облысел.

Посланники из других племен сообщили, что прибудут сегодня, но пока не было видно даже их тени. Хуа И послал нескольких человек проверить дороги, чтобы понять, не столкнулись ли они с какими-либо неприятностями. Затем, придя сюда с тяжелым сердцем, он надеялся увидеть Чан Аня, чтобы немного поболтать с мелким щенком и позволить ему потренироваться с клинком в другом месте, а не возиться в одиночку. Он ждал долго, но Чан Ань не пришел.

Для юноши еда, сон и тренировка с клинком имели первостепенное значение, все остальное было необязательным. Сейчас, когда он жил в племени Великих гор, то тренировался независимо от того лил ли дождь или светило солнце. Хуа И не знал, что его задержало, поэтому он решил проверить лично.

В шатре юноши пахло корнем солодки. Чан Ань не закрывал вход, поэтому Хуа И просто поднял циновку и вошел. Маленького раба не было рядом, а Чан Ань сидел перед маленькой изящной печью. Конечно, когда Хуа И понял, что становится холодно, именно он подарил ее. Маленькая печь была ценной вещью, ее можно было поставить в постель, если топить специальным углем. Ее даже можно использовать, если он накроется одеялом. Дыма от нее не было, можно было только почувствовать древесный аромат. И пока огонь не тушили, говорили, что она горела два дня и две ночи, в отличии от печной ямы в домах, из-за которой приходилось вставать посреди ночи, чтобы снова развести в ней огонь. Такие вещи продавали странствующие купцы, и их цена была очень высокой. Уголь для растопки тоже был очень ценным.