Клинок Оборотня/Bestial Blade by Priest/Shòu cóng zhī dāo/兽丛之刀

53. Будь со Мной

Было неправильно забрать свои слова обратно, но также неправильно было ничего с этим не делать.

***

Для Чан Аня сказанные слова были подобны пролитой воде. За всю свою жизнь он ни разу не отступил от своих слов, за исключением того случая, когда убил того ублюдочного плотника, неизбежно подведя Чжэ Яня. Он с трудом мог вспомнить, что произошло в тот день, но в любом случае не жалел об этом.

(п/п 泼出去的水 - слова подобны пролитой воде - всегда держать слово. идиома относится к притче. 

Увидев раскаивающегося Сяо Ли, все сказали: «О чём жалеешь? Сказанные слова, что выплеснутая вода...». Сяо Ли сказал: «Кто сказал, что я раскаиваюсь? Я, конечно, сдержу своё слово!») 

Однако, если подумать, на этот раз все было не так, как раньше. Чан Ань почувствовал себя сбитым с толку. Все это время Хуа И обманывал его, а юноша даже не знал, что пообещал. Что он должен сделать? Было неправильно забрать свои слова обратно, но также неправильно было ничего с этим не делать.

Чан Ань не смог ничего решить, даже несколько раз подумав. Сейчас казалось логичным поймать преступника Хуа И, избить его и заставить плакать, как он уже проделал это с Аахом. В разгар этой суеты лицо Чан Аня оставалось спокойным, не отражая и следа гнева. Он удобно устроился у костра, словно статуя, уставившись на чашу вина в руке, прежде чем сделать глоток, меж тем в его мыслях текли реки крови.

И вот долгожданный осенний праздник охоты, состоявшийся впервые за два года, закончился избиением их могущественного и великого Вождя.

Хуа И угадал начало, но, очевидно, не конец. Когда Чан Ань пришел к нему с где-то подобранной большой палкой, то мужчине пришлось на инстинктах сделать тройной прыжок, при этом едва не ударившись головой о дерево. Чан Ань имел обыкновение драться саблей, но большая палка тоже была легка в обращении, он орудовал ею предательски резво, подобно тигру.

Уже полгода Чан Ань отвечал за защиту их недостроенного «города». Хотя он и не забивал людей до смерти, его нельзя было назвать мягкосердечным человеком с легкой рукой. Как только он ударил в первый раз, толпа напряглась, но даже когда он публично избил Вождя, никто не отреагировал. Все они быстро освободили для него место.

Хуа И вывалялся в грязи, зато теперь протрезвел. Он вскочил, чтобы избежать палки, затем приземлился на свое место и перекатился, превратившись в зверя. После недолгой борьбы, съежившись, ему, наконец, удалось с большим трудом подобраться к Чан Аню. Он жалобно уцепился лапами за одежду юноши и бесстыдно потерся о него своей большой головой.