Клинок Оборотня/Bestial Blade by Priest/Shòu cóng zhī dāo/兽丛之刀

8. Бегство

Он – единственный, кто выжил, он должен все помнить, жить ради них и все вернуть.

***

Услышав это, Хуа И не осмелился оставаться на месте и рванул в глубь леса. После краткого периода замешательства его голова снова была ясной. У него осталась только одна мысль - второй брат, Цзин Чу, несомненно сошел с ума, и он собирался сообщить об этом а-ди и другим братьям. Думая так, Хуа И нырнул в волчье логово.

Старый волк, прятавшийся в пещере, встал и зарычал на него. Хуа И в мгновение ока принял форму белоснежного зверя и гортанно зарычал, обнажая свои клыки в сторону противника.

Старый волк долго жил в этих лесах и хорошо знал законы природы. Увидев такого сильного противника, он поджал хвост и отошел в сторону, не осмеливаясь задеть его. Однако он с удивлением обнаружил, что величественный незваный гость не интересовался его едой, а вместо этого начал валяться по волчьей моче. Белоснежный мех, который, казалось, светился, теперь потускнел, капая желтыми потеками, и это выглядело смешно и отвратительно.

Хуа И почувствовал, что зловония волчьей мочи было достаточно, чтобы перебить его собственный запах, и побежал из пещеры прочь. Он не знал, как долго этот способ поможет скрывать его.

Ему было всего четырнадцать, и он все еще был подростком. Это выглядело не так очевидно, когда он был в форме человека, но после превращения в зверя он явно уступал размером и силами взрослому оборотню, в том числе и двум головорезам его второго брата. Более того Хуа И знал, что Цзин Чу всего лишь полуоборотень, но ему удалось собрать под своим началом такую большую группу оборотней, готовых ради него рисковать жизнью, видно, он должен был иметь и более мощные приемы. Он был не в состоянии понять, какой хитростью воспользовался его брат, но знал, что не сможет справиться с этим самостоятельно. Он мог только сбежать.

Хуа И знал, что убийцы искали его, преследуя по пятам, и это заставляло его дрожать от страха, иногда он прятался, принимая облик человека, иногда он обращался в зверя и продолжал бешено мчаться вперед. Он намеренно выбрал путь через самые отдаленные и опасные места. Острые шипы колючего кустарника поцарапали его лицо и тело, задерживая его продвижение, и оставили мелкие ранки, которые болели сильнее, когда их заливал пот. Однако эта боль проясняла его сознание, четыре или пять раз он уклонялся от своих преследователей, когда они подобрались к нему совсем близко.