Клинок Оборотня/Bestial Blade by Priest/Shòu cóng zhī dāo/兽丛之刀

27. Праздник

Лучший клинок - это цзяньдао.

***

Племя Черного Ястреба сделало мудрый выбор и присоединилось к племени Великих Гор. На следующий день после того, как они вернулись в племя, больной сын Ло Туна принял лекарство, добытое Хуа И, и действительно превратился в резвого маленького оборотня. Ло Тун сдержал свое обещание и тут же объявил, что отдаст шатер вождя Хуа И, и теперь их большое племя станет для него домом.

Новость никого не удивила. С тех пор, как вождь Луо Тун заключил сделку с Серебряным клыком, прошел не день и даже не два. Те, кто лелеяли обиды, были доведены до смерти великими старейшинами, а другим было наплевать. Они думали, что, раз уж вождь Ло Тун пообещал такое, он не должен отказываться от своих слов. Вожди тоже должны меняться. Кроме того, многие слышали о «мертвых гостях». Странствующие купцы говорили о них, как о богах, должно быть, они были талантливыми людьми. Возможно, такой лидер сделает их племя сильнее и богаче.

В итоге десятилетняя жизнь Хуа И в изгнании наконец закончилась. Внезапно у него появились братья, семья и племя... хотя и не то, в котором он родился и вырос.

Торжества проходили по плану. С одной стороны, нужно было поздравить нового вождя, а с другой стороны, он должен был приветствовать новых соплеменников. В тот день, как и во время праздника осенней охоты, вышли мужчины, женщины, старики и молодые со всего племени,

Чан Ань изначально спал в темной палатке, которую ему отвел Хуа И, но был разбужен вторжением Со Лайму, незаметно ворвавшимся внутрь. Прежде чем он протер глаза, посланник богов поспешно отпустил его и сказал:

- Ох, такое важное событие, и я еще не уведомил Бога Дерева! - С этими словами Со Лайму бестолково выбежал прочь.

Держась одной рукой за кривую шляпу, он побежал к большому дереву с раскидистыми ветвями, стоявшему на холме. Словно показывая фокус, он вытащил из рукавов сверток с благовониями, воткнул их в землю, и вскоре они начали тлеть. Какое-то время из его рта вылетели невнятные бормотания, затем Большой Фонарь почтительно опустился на колени, сложил руки и начал красноречиво зачитывать заклинания, молясь большому дереву.

Чан Ань, на глазах которого это все происходило, не знал, что сказать. Со Лайму был очень предан своему делу. Его лицо, выглядевшее так, словно его не умывали десять тысяч лет, неожиданно приняло выражение редкого достоинства. Это было не похоже на шутку, как будто он действительно верил, что внутри большого дерева живут боги. Наблюдая за искренним процессом поклонения, Чан Ань действительно немного поверил этому. Он молча отошел в сторону, пытаясь загородить своим не слишком большим телом сломанные ветки, сложенные в стороне. Накануне ночью было ветрено. Он пришел сюда, чтобы потренироваться со своим клинком, и нарубил много ветвей. Разве это было не то же самое, что побрить Бога Дерева? Чан Ань виновато потер лицо рукавом, чувствуя, что поступил немного неуважительно.