Клинок Оборотня/Bestial Blade by Priest/Shòu cóng zhī dāo/兽丛之刀

31. Власть

«Чего ты хочешь?» - не мог перестать думать Хуа И.

***

Старейшина Ба Шу потерял дар речи. Он прожил около семидесяти лет и никогда не сталкивался с таким подлым методом решения разногласий. К сожалению, когда он огляделся по сторонам, вокруг были только ледяные клинки. Теперь у всех похолодели спины, они были вынуждены позаботиться о себе вместо того, чтобы изумляться.

Старейшина Ба Шу перестал контролировать свое лицо. Хотя он был известен своей храбростью и бесстрашием, но как старейшине ему давно ничего не нужно было делать самому. Он давно забыл, что может превращаться в огромного оборотня, как рот наполняет насыщенный вкус теплой крови, когда впиваешься в шею жертвы.

У него было много собственности, и хотя он уже не так часто пребывал в объятиях красавиц, теперь ему нужно обнажить меч и насмерть сражаться с этим дикарем на глазах у всех? Разве это не самая нелепая шутка в мире? Глаза старейшины Ба Шу широко раскрылись, словно завороженные медным колокольчиком, потом он повернулся к Хуа И и крикнул:

- Вождь, я...

Хотя ему казалось, что это абсурдно и смешно, Ка Цзо так не считал, у него не было возражений против схватки. Вытащив меч из ножен, он спокойно шагнул вперед и безжалостно направил его на ничего не подозревающего старейшину Ба Шу. Слова застряли у старейшины в горле. Ближайший охранник шагнул к нему и оттащил в сторону, используя руку в железной броне, чтобы отразить удар меча. Клинок с резким звоном был отброшен в сторону, но кончик острия рассек лицо старейшины. Старейшина Ба Шу издал жалобный вопль, на его лице кровоточила рана, кожа лопнула и обнажилась плоть, которая выглядела словно странный распустившийся цветок, а один глаз выпал.

Старейшина Ба Шу прикрыл глазницу одной рукой. Было так больно, что он мог только кататься по земле, рыдая и неуклюже вытянув шею. Все опешили, но только на мгновение. Люди обоих противников уже вышли на площадку и хаотично обменивались ударами, некоторые превращались в зверей, а некоторые вооружались. Их ненависть была так глубока, что они не могли простить друг друга.

Тяжелый и пузатый старейшина занимал много места, его было легко утянуть в драку. Кто-то налетел на него, заставив вскрикнуть. Задыхаясь, он сделал шаг, чтобы отступить, с ужасом посмотрел на Хуа И и закричал: