Клинок Оборотня/Bestial Blade by Priest/Shòu cóng zhī dāo/兽丛之刀

26. Страх

Страх, как если бы острый клинок вынырнул из тьмы и пронзил его сердце.

***

Чан Ань раньше никогда не сталкивался с такой ситуацией. Хуа И говорил абсолютно искренне, поэтому юноша не знал, что ответить. Он некоторое время пережевывал фрукт, но чувствовал, что игнорировать слова Хуа И нехорошо. Продолжая ломал голову, он наконец выпалил:

- Тебе не нужно умирать... Ммм, не стоит благодарности.

Но когда он закончил говорить, то все еще думал, что сказанное недостаточно хорошо. Но очевидно, он не мог придумать ничего лучше, поэтому опустил голову, откусил оставшуюся половину фрукта и снова стал жевать, чтобы не говорить.

Хуа И снисходительно посмотрел на Чан Аня. Волосы юноши давно были в беспорядке. Старая белая повязка еле держалась на концах его волос, но все никак не падала на землю. Чан Ань опустил взгляд, и в свете огня его лицо выглядело особенно нежным, красивым и мягким. Мужчина прошел через многие племена, встречал жен и дочерей многих вождей, а также музыкантов, великолепных, словно цветущие во всей красе ветви. Но в этот момент он почувствовал, что никто из них не был так прекрасен, как этот отрешенный от мира подросток. Такого рода красота радовала взгляд в высшей степени.

Думая об этом Хуа И вдруг издалека помахал Со Лайму. «Большой фонарь» заметил это, но остался равнодушным, совсем не торопясь подходить. Сначала он вытянул свое тело, беспорядочно, словно подул ветер, а затем поднялся так, как будто в его теле совсем не было костей, и, очень довольный собой, приблизился. Когда он увидел, кого закрывает собой Хуа И, его глаза заблестели, и он в своем сумасшедшем костюме бросился вперед, почти приклеиваясь к Чан Аню своим разукрашенным лицом.

Юноша, застигнутый врасплох тем, что какой-то урод оказался так близко к нему, инстинктивно напрягся. Его рука схватила рукоять сабли, лежащую на земле в свертке, и он в ужасе уставился на Со Лайму. К счастью, Хуа И быстро схватил странного человека за шкирку и оттащил в сторону, как цыпленка. «Большой фонарь» ловко ухватился за руку оборотня и затормозил тонкими ступнями о землю, останавливаясь и снова разворачиваясь к Чан Аню.

Юноша обнаружил, что глаза у того были довольно необычными, не слишком ясными, словно затуманенными. Сначала он подумал, что тот просто не мог сфокусироваться. Со Лайму некоторое время смотрел на Чан Аня своим подернутым дымкой взглядом и сказал: