Пока бегут волны

Только не бросай меня

Много лет назад

Потерянные уже привыкли к тому, что солнце покинуло Нетландию. Уже черт знает сколько времени над островом властвовала тьма, лишая его обитателей привычной ориентации во времени и пространстве.

В первый раз в лагере началась неразбериха, когда проснувшись ночью, мальчики смотрели на растущую луну и не понимали, что подняло их посреди ночи, и только Роджерс начала догадываться, что исполняется пророчество Древа, но что его предвосхитило - оставалось загадкой. Пэн долго не приходил к ним, а когда явился, Потерянные узнали, что магия острова ослабевает, и, если она иссякнет - все исчезнет, в том числе и они. Сколько у них осталось времени никто не знал. Феликс, наблюдая за интонацией Питера, про себя, предположил, что у главаря был план на этот счет. Младшие ребята расплакались. Кто-то даже сказал, что хочет домой, и с другой стороны на него шикнули.

Роджерс отправилась на побережье. Пока босые ноги шли по уже охлажденному песку, в голове крутилось видение. Кто-то отпускал ее руку, окруженную зеленой пыльцой, значит, однажды, ей удастся покинуть остров. Будет ли она спасаться от Пэна или этому есть иное объяснение - она не знала.

С тех пор, как девочка последний раз видела Бэя, она стала другой. Потерянная размышляла только о том, как отомстить Темному Магу и добраться до Крюка, чтобы поквитаться с ним. Злость, ранее служившая подпиткой для магии, стала медленно съедать ее изнутри. Она не хотела покидать остров, потому что он стал ее новым домом, и, одновременно с этим, понимала, что ей придется пойти на эту жертву. Как итог, Роджерс всё чаще строила в голове диалог, пытаясь угадать реакцию Питера на эту новость.

Новым временным ориентиром стали фазы луны и биологические часы. Несколько Потеряшек как-то смогли сохранить их в прежнем виде (на это, по крайней мере, надеялся Пэн), и они взяли на себя роль часовых, отмеряя время для сна и бодрствования. Чтобы развеселиться, ребята придумали устраивать праздники в честь основных лунных фаз: они купались, разжигали большие костры, пели песни, гадали по звездам и устраивали дружеские поединки, прокалывая перед этим палец и окропляя каплей крови землю.

Когда луна начала "стареть" второй раз, Роджерс решила, что больше не может оставаться здесь. Она стала агрессивнее, и все чаще срывалась на своем отряде, даже когда на то не было причин. Воспользовавшись этим, Феликс не переставал отпускать колкости и, получая резкий ответ, язвительно улыбался. Один раз девочка не сдержалась и ударила его в челюсть. Лис тут же набросился на нее, но их развели по сторонам - ребята не хотели разом потерять обоих лидеров. Жестом показав, что в следующий раз она перережет ему горло, Роджерс немного успокоилась, но ее все еще не покидало чувство неудовлетворенности. Чем дольше она здесь оставалась, тем сильнее это место казалось тюрьмой, а её тело - сосудом для копившегося яда. В последнее время, от каждого воспоминания по её правой руке, пробегал ток, от чего та начинала резко дёргаться и дрожать.