Alone Together

Глава 6

Глава шестая или история об Эле, воспоминаниях и волосах цвета белого золота.

Фарфоровая кукла с шарнирами: белая, как пергамент, как чистый снег, кожа, сквозь которую просвечивали вены; огромные голубые глаза, в которых застыл стеклянный испуг, обрамленные длинными, едва подкрашенными ресницами; губы бантиком, сверкающие розоватым блеском в ярком свете ламп. В черном платье и с двумя косами, она казалась самым прекрасным произведением кукольного мастера.
Но эта красота отпугивала и невольно заставляла дрожать от одной только мысли о неестественности.
Впервые хрустальная нимфа навела на меня страх, когда я бросил на нее один единственный взгляд на длинной монотонной лекции. Она сидела без единой эмоции на своем прекрасном лице, в странной искривленной позе и с полной потерянностью в поведении.
Словно кто-то взял огромный ластик и стер нарисованные чувства с сего творения.
У меня внутри все сжалось от ноющей боли в районе сердца.
«Если бы я только мог помочь тебе...» — пронеслось в голове сверкающей вспышкой, а затем она вдруг встрепенулась и повернулась в мою сторону.
Душа ушла в пятки.
Анастасия несколько секунд всматривалась прямо в мои глаза, а затем перевела внимание на доску, где узорчатым почерком разрослась схема.
Два пропущенных удара, и мое сердцебиение вернулось в норму.
Сидящий позади Элайджа заметил произошедшее и коснулся моего плеча своей теплой ладонью.
— Рой, все нормально? — тихий шепот друга развеял звенящую тишину. Я беззвучно кивнул, а затем прикрыл веки и лег на парту.
Эль выдохнул, и я затылком ощутил его жалостливый взгляд. Это вязкое чувство всегда вызывало у меня неистовое отвращение и заставляло едва не краснеть от злости. Но спокойный Клиффорд, действующий на мои нервы как хороший наркотик, словно губка впитывал в себя весь гнев.
— Мистер Ланкастер, вы в порядке?
— В полном, мисс Лоуренс. Немного душно, но занятие скоро закончится все равно. Я подожду, — пришлось поднять голову и ответить молодой преподавательнице в строгом светло-сером брючном костюме. Мисс Лоуренс вернулась к своему мелу, и ее монотонный голос вновь разлился в воздухе.
Десятки глаз устремились по направлению к моей фигуре.
Я словно осязал сочувствие Лесси, любопытство Криса, понимание Вил, печаль Максима, неодобрение Марка, грусть Нии, удивление Эвана и жалость Эля — и все это смешалось в один флакон, словно несколько парфюмов. Разные ароматы и эмоции дурманили голову.
Когда занятие подошло к концу, я на ватных ногах поднялся и сложил принадлежности в кожаный портфель. Руки дрожали, я опять выпил слишком много кофе, и теперь отсутствие чистой воды в организме старалось отыграться за пренебрежение.
— Рой, ты как домой добираться будешь? — Клиффорд присел на мою парту и окинул своими серо-голубыми глазами. Красная толстовка закрывала его предплечья, но он сжимал правое так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Сильный Элайджа, способный вынести любую боль, сейчас вновь что-то преодолевал. Я стиснул ручку портфеля и глубоко вздохнул.
— Пешком. До дома идти минут тридцать.
— Там холодно. Я тебя подкину, это не обсуждается, — Эль набросил на широкие плечи черную кожаную куртку и провел пятерней по волосам, зачесывая их назад.
— Как скажешь.
Подобные «прогулки» заканчивались беседами по душам, и второе октября явно не собиралось становиться исключением.
Хмурый осенний день окинул меня легким морозом и сильным порывом мокрого ветра, который словно норовил утянуть за собой в пелену дождя.
Ключи зазвенели в ладонях Клиффорда.
Элайджа отказывался признавать автомобили как самый удобный вид транспорта и потому продолжал разъезжать на черном мотоцикле. Я не мог не любоваться этим творением — несмотря на уже довольно приличный срок пользования, транспортное средство оставалось в прекрасном состоянии.
— Готов к поездке? Не обещаю, что в лужу мы не заедем, но спорю, что ты скучал по скорости, — друг ловким движением нахлобучил на мою голову защитный шлем, и я откинул стекло, чтобы освободить взор.
— Может быть. Кто знает, Эль, кто знает?
— Меньше разговаривай и крепче держись, — Клиффорд нажал на газ и пустил свою птицу на полных скоростях. Адреналин вновь забурлил в жилах, изгоняя прочь тоску и печали. Я цеплялся за холодную куртку Элайджи, щурился из-за проносящихся мимо домов, и ветер дул прямо в лицо, унося все мысли из головы.
Эль снова оказался прав. Скорость и осознание свободы — все это являлось самым главным моим наркотиком, не считая девочки с кукольным личиком и крепкого кофе по утрам, а еще — черно-белой гаммы клавиш рояля.
На повороте друг свернул так резко, что нас едва ли не занесло в ограду, но Элайджа успел вывернуть траекторию мотоцикла в нужном направлении и уже через пару минут затормозил около въезда на территорию отцовского имения.
Адреналин иссяк, по организму пронесся холод, и я обреченно вздохнул, снимая шлем.
— Ну, еще скажи, что тебе не понравилось. Рой, я тебя как облупленного знаю. И ты не в порядке. Поэтому сейчас мы пойдем к тебе, ты сделаешь нам чай, и мы будем разговаривать. Идет?
— Как скажете, доктор.
— Поменьше сарказма в голосе, я бы попросил. Ты можешь обмануть других, но я вижу тебя насквозь, Ланкастер. Тебя сжирает боль. Без ответов я отсюда не уйду.
Этот с виду холодный молчаливый парень на самом деле напоминал мне заботливую курицу-наседку, которая бегает за выводком своих желтых цыплят. Так и Эль всегда поправлял людям воротники, укутывал их в шарфы и натягивал шапки по самые уши. Я всегда смеялся, когда в легкие зимние морозы он с силой надевал капюшон на Лесси, хотя сам стоял в расстегнутом осеннем пальто.
Своего лучшего друга я повстречал даже нелепее, чем Алессию.
В первый учебный день на мне красовались дорогой костюм, аккуратно отглаженный галстук, кожаный портфель на плече и начищенные туфли — лучше я выглядел только при несостоявшейся встрече с мистером Албермарлом.
Я заявился в университет при полном параде и, разумеется, уже планировал получить красный диплом и готовиться к каждому практическому занятию.
Солнце заливало длинные коридоры, но особенно великолепно это смотрелось со стороны парадной лестницы.
Сквозь огромные окна лучи прорывались внутри и освещали все — алебастровые люстры, портреты лучших выпускников и дорогой материал, из которого было сделано все вокруг.
Я вальяжно поднимался, представляя себя королем на пути к позолоченному трону, неспешно перешагивал через каждую ступеньку и сиял вместе с дневным светилом.
Мой торжественный вход продолжался недолго, потому что через пару секунд на пути появился несущийся вниз растрепанный незнакомец.
— Ак... — моя спина встретилась со ступенями, я чувствовал удар каждой костью, а затем растянулся на красном ковре — в целом, живой и невредимый. Но дышать было трудно, потому что на мне лежало тело весом в сто пятьдесят фунтов.
— Простите! — парень вскочил и рывком поставил меня на ноги. Костюм оказался безнадежно испорчен, как и укладка, которую я делал пару раз в своей жизни. — Я Эль.
— Ага, такой же противный, если не настоящий? Рой. Я тебя ненавижу, парень.
— Ты с моей группы, я тебя видел. Элайджа, но не называй меня так. Спасибо.
Таким образом я обрел лучшего друга и самого преданного человека, которого когда-либо знал.
О ненависти к полной форме имени я тоже узнал спустя время. Но это история на потом.
— Хорошо, я скажу тебе все. В конце концов, кому я могу доверять, если не тебе? — вернувшись из воспоминаний в настоящее, я улыбнулся Элю и скрылся в доме, где в прохладных коридорах было гораздо теплее, чем на улице.
Клиффорд стянул кожанку и небрежно бросил ее на кровать, когда мы зашли в комнату, а затем выжидающим взглядом принялся прожигать во мне дыру. Чашка, наполненная классическим Earl Grey дымилась на тумбочке, и пар напоминал мне скрытую агрессию Элайджи.
Будто вулкан, он начинал дымиться из-за нетерпения, а я вслушивался в музыку часов и тянул время.
Эта композиция напоминала мне лошадиные скачки. Побеждает тот, кто остается спокоен.
Парень отпил немного чая и взял свободной рукой фотографию в рамке. Мое сердце вновь раскрошилось на сотни кусочков и рассыпалось по полу. Стройная девушка с ослепительной улыбкой обнимала кудрявого темноволосого мальчишку. Ее золотые локоны спускались вниз аккуратными завитками, тонкие руки с длинными пальцами прижимали ребенка изо всех сил. Белое платье так элегантно смотрелось на ней, что захватывало дух. Но самая яркая часть ее внешности — сияющие глаза цвета расплавленного золота — сразу бросалась во внимание.
Эль рассматривал снимок несколько секунд, а потом устало вздохнул.
— Да, они с Анастасией похожи. Поэтому ты так цепляешься за нее? Потому что тебе не хватает матери?
Удар ножом в спину.
— Может быть. Но это не отменяет факт того, что я люблю ее за то, какая она есть, а не потому, что у нее внешность такая. Внутренне они вообще не напоминают друг друга, — с силой выдернув рамку, я поставил ее на место и уставился в окно, откуда открывался вид на мокрую желто-бурую листву нашего сада.
— Рой. Хватит бегать. Пожалуйста, расскажи мне. Я раскрыл тебе самую главную из своих тайн. Пожалуйста.
Я прикрыл глаза и сложил руки в карманы, чтобы не сломать и без того пострадавшие пальцы. Секрет Эля темным дымом вился около моих ног уже больше двух лет, и, по правде говоря, именно он стал символом его безграничного доверия.
«Моя история — ничто по сравнению с тем, что ты пережил, друг...» — я коснулся подушечками пальцев прохладного стекла, чуть дыхнул на него и развернулся обратно, находя голубоглазый взгляд слушателя.
— Ладно. Когда мне было практически девять, мама родила Виталину. Она уже в последние месяцы беременности начала вести себя странно...
— Это началось не там.
— Ты и тут меня поймал. Хорошо.