Alone Together

Глава 18

Глава восемнадцатая или история о старых письмах, расставаниях и честности. (продолжение)

Девушка продолжила щебетать на французском, жевать лазанью и отпивать белого вина из высокого бокала. Да, тут я действительно не оценил Анастасию. Я забыл, насколько умной и проницательной она являлась, точно такой же, как и ее отец.
Ведь именно за ее ум я и полюбил ее.
Когда трапеза закончилась, я любезно распрощался с родителями девушки и с их позволения поднялся с Анастасией к ней в комнату. Здесь было все оформлено в белых тонах и расставлено исключительно систематически. Даже цветы в горшках стояли лишь на специальной полочке.
Девушка закрыла дверь и скрестила руки на груди.
— Давно?
— Что?
— Давно ты спишь с этой… Кхм, промолчу. Не спрашивай, откуда я знаю. Отпираться смысла нет.
— Пару раз на первом курсе, июль, август, сентябрь и вот, в ноябре… — я присел на кровать, застеленною пушистым белым покрывалом и посмотрел на девушку. Вдруг мне захотелось встать и обнять ее, как раньше, защищая от всего мира. Она смотрелась такой уязвимой в своем образе, но я знал, что внутри этой хрупкой девушки скрывался такой стальной стержень, что любой взрослый мужчина мог позавидовать.
— И что? Лучше, чем я? — Анастасия подняла на меня свои серебристые глаза, и я окончательно был готов провалиться от стыда под землю. Она не кричала, не кидалась с кулаками, а спокойно заводила меня в тупик и допрашивала — и в этот раз имела на это полное право. — Это потому, что я мешок с костями? Что я потеряла почти тринадцать фунтов на фоне нервного срыва? Просто скажи мне, Рой. Чем Алессия Варенн лучше меня?
Я молчал и просто глядел на девушку. Анастасия тоже смотрела на меня, и в ее взоре стояла такая боль, что я тут же пожалел о том, что поступал с ней весь этот месяц подобным образом. Действительно ли моя любовь ушла? Или это просто было наваждение?
— Давай решим здесь и сейчас, что мы делаем дальше. Ты меня любишь?
— Я… Что вообще за вопросы?
— Рой. Просто ответь. Ты любишь меня? — Албермарл подошла ко мне и взяла мое лицо в свои руки. Ее глаза оказались на уровне моих, и внутри все свернулось в тугой узел. В горле пересохло, и я просто молчал. — Рой.
— Я…
— Что?
— Я не знаю, Асти. Не знаю.
— Не называй меня этим дурацким именем. Еше ни разу ты не называл меня им тогда, когда все было нормально, — девушка резко отпрянула и отвернулась. Ее плечи задрожали, и она начала судорожно плакать. Я поднялся на ватных ногах и подошел ближе.
— Анастасия…
— Просто иди. Иди, Рой. Я тебя услышала, я поняла. Я знаю, что сама виновата, — Анастасию все трясло от слез, и я не мог сдвинуться с места. Неужели все правда кончалось здесь? Как же так получалось? Моя первая и единственная любовь стояла посреди своей комнаты и плакала, потому что я не был уверен в силе своих чувств.
Теперь я поступил ничем не лучше нее.
— Ты не виновата, Анастасия. Просто, видимо, я не смог выдержать эту паузу. Такое случается, моя хорошая… — я развернул девушку к себе и вытер прозрачные слезы большими пальцами с ее впалых щек. Серые глаза горели болью, отчаянием, но не ненавистью, которую я ожидал в них увидеть. — Ты все еще моя единственная любовь, я никогда никого не любил, кроме тебя. Я дышал тобой, я любил тебя до потери памяти. Ты мой самый близкий человек, мой союзник, подруга, сестра, даже мать в некоторой степени, я находил в тебе все, чего мне не хватало. Но я не знаю, что со мной происходит.
Я опустился на колени, чтобы быть ниже, и взял Анастасию за плечи.
— За последние три месяца я очень сильно изменился. Я стал буквально другим человеком. Я уже не тот маленький мальчик, которого ты полюбила, и не тот засранец, которого ты решила оставить. Я даже не уверен, что я сам знаю этого Роя, которым сейчас являюсь. Моя мать вернулась спустя двенадцать лет. У меня вся жизнь горит синим пламенем. Моя лучшая подруга пыталась покончить с собой, еще один мой друг болен, а у моего названного брата убили дорогого человека. И это все выливается в какой-то непонятный сумбур…
— Как ее зовут? — девушка вдруг вздернула голову и злобно вытерла слезы, шмыгая носом.
— Что…?
— Я спрашиваю, как ее зовут. Ты бы в жизни не разлюбил меня, не встреть ты кого-то еще. Кто это? Варенн? Та девчонка, с которой ты пишешь музыку? Ее подружка-писательница? Ворчестер? Или брюнетка, с которой ты все ешь каждый обед? Ну, Рой? Кто она? — Анастасия вцепилась в мои плечи и буквально затрясла. Лицо неестественно покраснело. Ее пальцы крепко сжимали мою кожу. — Рой! Ну скажи!
— Да нет у меня другой! Я тебе клянусь! Алессия любит Макса, Астрид вообще непонятный персонаж, про Диану я молчу, Вил меня бесит, а Ванесса — скорее всего копает на меня что-то! Вот и все! Что ты заладила-то! Нет у меня другой! — я уже тоже начинал закипать. Да, я изменил. Да, я поступил как ублюдок. Да, я не обращал на нее внимание последние тридцать дней.
Но это не было поводом обвинять меня в том, что я якобы завел отношения на стороне.
— Идиот!
— Здорово! Логика на высшем уровне!
— Да пошел ты куда подальше! Ты меня достал! Ненавижу!
— Круто! А ты стерва, которая меня бросила из-за принципов, которые вычитала в книжке!
— А ты ублюдок, который не умеет общаться с людьми!
— Кто бы говорил! Да если бы не я, тебя бы сгрызли, вечно нос не в свое дело суешь!
— Да? А ты весь такой из себя независимый, тоже мне, король!
— Ну, и иди куда подальше с такими заявлениями!
— И ты! Вон дверь, пожалуйста!
Анастасия ткнула пальцем на выход, и я замолчал. Зрачки ее глаз расширились, заполнили собой серебристую радужку, обычно белоснежная кожа покраснела еще сильнее, аккуратно уложенные волосы растрепались, и я давно не видел девушку в таком… живом виде. Мы стояли посреди ее комнаты и смотрели друг друга в глаза, пока она вдруг не дернула меня за воротник рубашки и впервые в жизни не поцеловала по-человечески, с чувствами, а не с привычной ей ледяной сдержанностью.

***

Тьма сгустилась над городом, когда время перешло за полночь, и я лежал на кровати и смотрел в потолок, пока девушка перебирала мои волосы и рассматривала лицо.
— Ты так похож на барашка.
— О, ну спасибо. Лучший комплимент.
— У меня как камень с плеч… Оказывается, сдерживать эмоции плохо, — Анастасия уткнулась носом мне в шею, отчего ее дыхание защекотало кожу, и я едва засмеялся. — Нет, ну правда. Столько проблем можно было решить… Я как оттаяла. Да и ты тоже. Что это было, Рой?
— Еще бы я знал.
— Ну, ты ведь меня любишь?
Я запустил руку в ее шелковистые волосы и прикрыл глаза. Теплая, живая Анастасия, которую я привык обнимать и о которой я заботился, снова была в моих объятьях, как и в прежние времена. Но я не был прежним — я больше не мечтал о небесных далях, а находился внизу, на этой земле.
— А ты как думаешь?
— Думаю, что ты бы ушел, если бы не любил меня.
Я заправил прядь ей за ухо и снова опустил голову на подушку; жизнь, моя дурацкая жизнь снова издевалась и привносила самые глупые и в то же время совершенно неожиданные повороты. Но, наверное, в этом и была ее прелесть, что я никогда не скучал.
— Я тоже так думаю.
— Если хочешь, я могу поговорить с твоей мамой.
— Давай после спектакля, если она опять не сбежит. Я все же попробую дать ей шанс, — я уже почти проваливался в сон и с трудом мог отвечать Анастасии, потому что усталость давала знать свое и так и утаскивала в миры цветных сновидений.
— С Рождеством, Рой.
— С Рождеством, Асти, — едва хватило сил шепнуть, и я окончательно растворился в царстве Морфея, мерцающем и таком манящем. Но впервые, впервые за три месяца я не возвращался мыслями в прошлое, где я бегал за воздушными змеями босиком по сухой траве, или где я целовал зимними вечерами свою единственную любовь.

Впервые за этот год я все-таки жил настоящим.

Двадцать пятого декабря две тысячи одиннадцатого года Рой Ланкастер, наконец, нашел свою гармонию, вышвырнул все старые письма и научился спокойно спать.