Alone Together

Глава 2

Глава вторая или история о криках, ночной тьме и самых страшных историях.

Ультрамариновая полоска ночной темноты мешалась с легким лиловым проблеском, а затем переходила в приятный глазу темно-голубой оттенок неба; Элайджа сидел в мягком кресле на балконе какого-то неизвестного ему отеля среди одного из городов Англии (на самом деле, при свете дня он все прекрасно помнил, но бутылка виски все же делала свое дело) и смотрел на потухающий закат. Свежий воздух дурманил и клонил в сон, а может, это было явно опьянение, Эль точно не мог сказать, и оттого парень едва не обмяк, но вовремя успел поднять голову.
Полоска света, пробирающаяся сквозь приоткрытую стеклянную дверь, отразилась на перилах балкона и заставила сфокусировать взгляд на себе.
Клиффорд сглотнул и опустил тяжелые веки. Он слышал шум воды внизу, это ветер гонял их потоки от одного берега к другому, но Эль растворялся в этой беззвучной песне.
Если быть точным, то мой друг находился чуть дальше, нежели Бирмингем, его родной город, известный своими стеклянными зданиями, прямыми улицами и промышленностью. Эль поднял глаза к небу и увидел там одну одинокую звезду на уже посиневшем полотне. Ночь почти наступила, когда Элайджа вдруг осознал, как ужасно ему хочется вернуться на несколько лет назад, чтобы успеть предотвратить это все.
Он посмотрел на свои пальцы и растопырил их, наводя прямо на светящуюся точку и закрывая ее и открывая попеременно.
— Роуз, кто знал, что так все будет? Смотри, мне двадцать один год, а я — это сплошное разочарование, — сказал он это скорее самому себе, а потом поднялся, зашел в номер и рухнул на кровать в полном бессилии.

Но эта история начинается совсем не здесь, Элис. Пей свой чай, потому что мы с тобой начинаем вторую треть всего этого сказания, и в этой части тебе предстоит услышать не столько обо мне, сколько о людях вокруг. И, поверь, они понравятся тебе больше, потому что каждый из них оставил свой след в моем сердце.

Пятого февраля две тысячи двенадцатого года Элайджа Клиффорд купил первый же билет до Бирмингема и, проведя полтора часа за рассматриванием серых английских пейзажей, выскочил на вокзале и скрылся в салоне черного автомобиля.
Его отец, мужчина средних лет с залысинами на затылке, серо-голубыми глазами и доброй улыбкой, приобнял сына за плечи.
— Как ты, сынок? — Адриан сочувствующе смотрел на своего старшего ребенка.
— Нормально. Отец, давай ближе к делу. Кто убил Роуз? Я купил себе билет на послезавтра. Мне нужно вернуться в Лондон, сам знаешь.
— Да уж... Ты очень похож на свою мать. Такой же прямолинейный.
— Отец.
— В полицейский участок, пожалуйста, — скомандовал мужчина, и шофер без форменной шапки завернул в совершенно другую сторону; Эль цеплялся глазами за родные улицы и понимал, насколько он не скучал по этому городу и по людям в нем. Винтажный Лондон с его дворцами и узкими улочками хоть и не крал сердце Элайджи, но все же оставался хоть немного приемлемым для места обитания, а вот холодный Бирмингем только давил на плечи своим стеклом.
Эль очень не любил этот город.
Парень прикрыл глаза и крепче сжал ручку своего рюкзака, чтобы окончательно не провалиться в сон.
Адриан выправил рукав куртки сына, отчего тот резко вздрогнул и дернулся.
— Больно!
— Что у тебя там?
— Отец, отстань, — Элайджа отодвинулся от заботливого родителя и поморщился, когда кожу вновь обожгло огнем. Татуировка заживала очень болезненно и медленно.
Пейзаж за окном сменился на белые домики с коричневыми крышами и одинаково-широкими пластиковыми окнами, маленькими раскидистыми садиками и бассейнами на задних дворах.
— Ты же сказал, что мы едем в полицейский участок. Он в другой стороне. Это на выезд из Бирмингема.
— Мы едем не Бирмингем, а из него, Элайджа. Нам нужно в Вест Бромвич. На... на место преступления.
У Эля внутри все похолодело. Он почувствовал, как ледяной пот стекает по его крепкой спине, а руки моментально становятся очень и очень слабыми.
Вест Бромвич, маленький городок в пяти милях от столицы графства Уэст-Мидлендс, был известен своими домами в викторианском стиле, поместьем Тюдоров* шестнадцатого века и рядами магазинчиков, а еще — кровавой аварией с одной жертвой.
Элайджа вздохнул и опустил голову вниз, чтобы не уронить ее прямо от отца, в этот раз не от усталости, а от волнения.
Автомобиль затормозил около двухэтажного здания на углу улицы, и парень медленно вылез из салона, закидывая рюкзак на плечо. Ему до боли были знакомы эти пейзажи и вывески, здесь ничего не поменялось за те четыре года, которые Эль отсутствовал.
Адриан смахнул какую-то пыль со своего шерстяного пальто и пошел вперед, пока его сын плелся следом.
У Элайджи внутри медленно начинал разворачиваться ураган, потому что его ноги внезапно стали вялыми, а по всему телу разлилась такая усталость, словно вместо плоти в нем теперь находился свинец.
Эль с трудом разбирал слова следователя и отца, обсуждающих, что это скорее всего сделал экс-бойфренд Роуз, ведь на кануне они поругались, а теперь, при обыске его вещей по новому делу, в каморке была найдена кожаная черная куртка, которую девушка носила в тот злополучный день.
Парень поднял пустой взгляд на своего родителя и покачал головой из стороны в сторону в отрицательном жесте; да, человек, с которым у Роуз были отношения, являлся не самой приятной личностью, но он бы не стал так жестоко ее убивать.
Ошибку в деле обнаружили случайно — когда сменился глава отделения, вскрывали старые дела, и тогда появились несостыковки по преступлению с девушкой — все ее дело было в гематомах от человеческих рук, и почему-то никто не упомянул про пулю в плече.
Разве ее могла сбить машина?
В Элайджи в горле пересохло, когда он услышал эти несколько слов, и он вновь поднялся как в замедленной съемке, пока внизу его живота от страха сворачивался тугой узел. Эль пошел наискось, потому что мир вокруг танцевал в сумасшедшей пляске.