Невесты с характером

Война только начинается!

  POV-Олеся.

Я зашла в комнату, изо всех сил сдерживая смех («Радик!!! Копать-хоронить! Радик!»). Следом зашел Ра... дик («И с этим уродом мне жить здесь очень долго, так как я мириться с ним не собираюсь!») и лег на кровать («Ну кто бы сомневался!»). Я осмотрела комнату: небольшая, наверно метров 2*2 («Мда... Особо не размахнешься»), с зелеными обоями в цветочек, окном напротив двери, коричневым ковриком, двухспальной кроватью у стенки, большим деревянным шкафом, стулом рядом с кроватью и маленьким стеклянным стеллажом для вещей. («Уютненько»).

— У нас в комнате лучше, — сделал вывод Райто. («Я с тобой не разговариваю!»). Я молча поставила сумку и вышла из комнаты. («Он что, думает, что после всего этого, я с ним еще и разговаривать буду? Хрен ему!»). Я вышла во двор и села на крылечко («Как хорошо! Солнышко светит! Прям жить так и хочется!»).

— Уже обосновались? — спросила баба Зина, заходя в дом.

— Ага. Уютно у вас.

— Стараюсь. А вы, если простыни испачкаете, сами стирать будете, — усмехнулась баба Зина и зашла в дом («Чем это испачкаем? БАБА ЗИНА!!! Ну спасибо за доверие!»).

— Не бойтесь, не испачкаем, — мрачно ответила я.

— Ты что, уже вещи распаковала? — удивилась Таня, присаживаясь рядом со мной.

— Не хочу в одной комнате с Радиком находиться.

— Ты всерьез их называть именами бабы Зины будешь?

— А почему бы и нет? Должны же быть в моей жизни яркие полосы, — усмехнулась я. — А ты уже разобрала?

— Не, я в туалет, — ответила Таня и пошла к деревянному туалету на улице («Ночью я в туалет ходить не буду! Страшно»). Через минуту послышались крики, и Таня вылетела из туалета со скоростью звука.

— Что случилось?

— Там! Там! Там! Он там!

— Кто?

— Паук!!! Здоровый паук!!! Страшный!!! («Что-то мне в туалет совсем расхотелось»).

— Это Шнюк, и он хороший, — крикнула баба Зина из окна, — Не трогай его. Он тут дольше тебя живет!

— Буду иметь ввиду, — ответила бледная Таня. — Я пошла вещи распаковывать.

— Как вещи распакуете, пойдем обедать, а потом вы пойдете воду в баню таскать, а я на базар поеду, — дала указания баба Зина. — А то вас тут десять голодных ртов понаехало! Но зато десять пар рабочих рук!

— А зачем нам в баню? Мы же чистые? — не понял Р... услан.

— Принято так! И не спорь со мной, ненавистник гусей.

— А где ведра стоят? — спросила я («Надо чем-то себя занять. Пока Радик свои тряпички по полочкам раскладывает»).

— На веранде, — ответила баба Зина, а я пошла за ведрами, но не успела я дойти, как меня остановили. — Ты же девчонка! Пускай пацаны таскают! Эй вы, аристократы! Не соизволите ли воды принести? Или же дамам самим воду нести.

— Там такая дама, что похлеще любого мужика будет! — ответил Радик.

— Озабоченных метрасексуалов не спрашивали! — огрызнулась я. — Баб Зина, просто в каждой семейной паре есть девушка и парень, а в нашей семье есть я и это существо, которое неспособно ни на что, кроме как...

— Так, вы что, ссоритесь?! — возмутилась баба Зина. — Щас с вещами и на выход пойдете! Так, подошли и поцеловались, живо! («Что?!»).

— А если нет? — появился в дверях Радик («Этот день надо отметить праздником! Радик целоваться не хочет! Я дождалась этого дня!»).

— А если нет, то и жилья здесь нет, — ответила баба Зина. Мы с Ра... диком переглянулись, и он стал подходить ко мне. («Так. Спокойно. Это вынужденно. Главное, не врезать ему по роже. Надо успокоится»).

— Волнуешься? А пора бы привыкнуть, — прошептал Радик и наклонился.

— Концентрируюсь, чтобы тебе личико не раскрасить в синих тонах, — так же тихо ответила я. А Радик усмехнулся и стал целовать меня, а баба Зина не уходила («Так... Ладно. Ей нужно более взаимный поцелуй? Хорошо! Надо будет рот с хлоркой вымыть!»). Я закинула руки на шею Радика, а он охренел и стал борзеть. Обнял руками мою талию («Если это можно назвать талией»). Баба Зина довольно усмехнулась и вышла из комнаты. Я стала вырываться, но Радик прижал к стене.

— Можешь ведь, когда захочешь, — промурчал он.

— Могу, — улыбнулась я и ударила его меж ног. Радик загнулся. — Если захочешь продолжения, обращайся.

— Олеся... Олеся... Ты меня слышишь? — звала меня Алиса. А я вышла из кухни, идя на ее голос. («Надо тикать из кухни, пока Радик в себя не пришел»).

— Слышу, слышу.

— Ты куда мою вторую сумку дела? — спросила Алиса, столкнувшись со мной лбами.

— На кухне оставила, — ответила я. А между нами появился Радик с сумкой.

— Это ищите? — коварно усмехнулся он. — Отдам, если встанешь на колени и извинишься.

— Пф... — засмеялась я. — Сумка не моя!

— Сумка моя! — вскрикнула Алиса и повисла на сумке.

— Забирай, — разочаровано сказал Радик, выходя из комнаты, и посмотрел на меня. — Жду не дождусь ночи. («Ага! Жди дальше! На коврике спать будешь!»).

— Война только начинается!