БАГРОВЫЙ РАССВЕТ

Г Л А В А 72

Глубокой ночью, порыв ветра всколыхнул занавески цвета бардо на раскрытом окне. Поток воздуха, который уже был значительно холоднее, чем летом, резко влетел в комнату. Меня обдало приятной ночной прохладой.
Я сидела в кресле, пододвинув его прямо напротив кровати. Чуть прошипев, Кайл проснулся.

— У меня вопрос...
— Мне уже лучше. — Негромко сказал он.
— Не этот, хотя я рада.
— Тогда я весь в внимании.
— Ты мучаешься от боли в груди. Хотя, я больше чем уверенна, что Одри Браун нашла бы решение облегчить это. Но, ты жестоко расправился с её мужем. Следовательно...
— Следовательно, я заслужил этого?..
— Нет, не так. Я хотела сказать, что ты сам лишил себя помощи. Сколько ещё людей, которых ты не убил, но заставил страдать?.. Десятки? Сотни?
— Думаю, я в свои двадцать шесть, близок к трём сотням. Это не считая, тех, кого я просто убил.
— Был ли хоть кто-то из вожаков стаи Лаберти хоть чуточку милосердным?!
— Да, моя мать. Она была первой и единственной, кому было не чуждо слово "доброта".
— Но, она же убила своего отца.
— Он убил её не рождённого ребёнка. Избил, когда узнал, что она беременна. Женщины, даже самые чистые такого не прощают... Про неё даже говорили, что, - "Керол, величайший свет кровожадного рода". И её дети, должны были стать такими же, но боюсь, я стал его величайшей тьмой... С самого детства, я начал проливать кровь, которая лилась с тех пор непрерывно. Как меня только не звали "Исчадие ада", "Беспощадный ублюдок", "Порождение зла", "Погибель рода волчьего", "Дьявол"... я могу бесконечно перечислять собственные клейма, но одно закрепилось прочнее прежних.
— Потрошитель. — Произнесла я.
— Верно, волчонок. То есть, Ночная королева. Я хочу лишь сказать, что сейчас, мучаясь от боли, понимаю, что этим не искуплю и толики своих грехов. А помощь от этой старухи не за что бы не принял. Лучше смерть, чем подобное унижение.
— Иногда, стоит унижаться, чтобы жить.
— Стоит ли вообще жить, если прийдется унижаться?.. Вот где загадка. — Он вымучено улыбнулся и сомкнул глаза. В лунном свете его лицо блестело от пота и казалось измученным.
Я знаю, что он чудовище каких ещё не доводилось видеть этому городу. Но, я закрываю глаза и понимаю, что люблю его.
И как бы долго я смогла поддержать их открытыми, рано или поздно, они закроются.

С первым лучом света, который озарил мою комнату, Кайл снова проснулся. Грудь его, практически зажила, он вновь выглядел здоровым.
— Кайл.
— Да, я знаю, мне стоит уйти. — Он приподнялся на локтях. 
— Нет, я не это хочу сказать. — Ладонью, я коснулась его плеча. Оно слегка горело. Странно.
— А что тогда?
— Каким бы ты не был... мои двери всегда будут для тебя открыты. Ты знаешь это. Но, я прошу тебя не забывать, что ты лишь наполовину Бардольф, вторая половина такая же сильная в тебе, - это Керол. Помни о том, что тьма и свет есть в каждом. Не губи свой свет.
— Ради тебя, не буду. Но, боюсь, что его там предательски мало.
— Тогда бери мой. — Чуть улыбнувшись, я коснулась его губ поцелуем. Они были ещё горячее, чем температура его плеча. Я снова коснулась его и поняла, что он весь горит. — Кайл?!
Взгляд его затуманился. Губы дрогнули, а от лица отхлынула кровь. Его разразила мимолётная судорога, после которой он вновь рухнул на подушку.
— Кайл! — Я потрясла его за плечи. Он, никак не ответил. Испуганно отпрянув я вновь оглядела его, затем припала к груди, чтобы послушать сердцебиение. Билось оно неровно, прерывисто.
Симптомы, всё больше напоминали болезнь Тревора.
Вскочив, я ринулась к телефону. Снова позвонила Одри.

— Что ты решила? — Спросила она.
— Пока ничего, но мне нужна ваша помощь.
— Лечить твоего ублюдка я не ста... — Прежде, чем она успела окончить, я перебила её:
— Не забывайтесь Одри. Я, - вожак подчинивший себе две стаи. В моём распоряжении больше сотни человек. В любую минуту я могу дать команду уничтожить этот город и вас вместе с ним. Не вынуждайте меня применять силу.
— Нет!
— Неужели вы ничуть не дорожите своей семьёй? Я не только убью их всех, я сделаю так, что никто из моих людей никогда не выпьет вашего зелья и не вернётся к человеческой сущности. Поверьте, я превращу этот город в ад на земле, если Кайл умрёт! И порвать, сколько будет жертв при этом!
— Как бы хорошо о тебе не говорили, ты всё то же чудовище... И я не удивлена, что вы с Потрошителем вместе.
— Это да, или мне прямо сейчас собирать стаи?!
— Что с ним не так?! Я попробую помочь.
— Нет, вы не просто попробуете, вы излечите его, а иначе вы знаете, что будет. И поверьте, я держу своё слово.

После моего рассказа, о симптомах Лаберти, миссис Браун тяжело выдохнула и произнесла:
— Всё это мне не нравиться. У меня плохие предчувствия...
— Он умрёт?!
— Нет, я не об этом. Иногда, в ваших стаях, будь они прокляты,  случаются знаки. Знаками этими являются болезни и смерти. Случаются они редко, и обозначают что-то по истине ужасное...
— Что с Кайлом?!
— Волчья чума.
— Как у Тревора?
— Да. — Выдохнула старуха. Я нахмурилась.
— Но, она же не заразна.
— Нам с тобой, стоит надеятся, что ею кто-то болел из его рода. А иначе... мы все умрем, ибо есть что-то страшнее чем все твои оборотни...
— Что?
— Ты хочешь его спасти или задавать мне вопросы?! Приезжай, и забери остатки средства которое я сделала для твоего оборотня. — Она отключила вызов.

Я бросилась прочь из дома. Время Кайла стремительно уходило, и я должна поторопиться.