Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Глава 68. Белый веер и красный пирог

Игральная кость с изображением белого дракона медленно вращалась в воздухе под внимательным взглядом четверых людей, сидящих за столом, до тех пор, пока рука не взметнулась к ней, с грохотом опуская на игральную доску.

– Ха! – воскликнул Тан Цзэмин, упираясь руками в стол. – Я снова выиграл!

Двое парней с грохотом опустили головы на столешницу, горестно подвывая, а третий громогласно расхохотался, похлопывая себя по ноге. Их не спасли ни зажатые в руках семейные медальоны, призванные приносить удачу, ни защитные талисманы, которые они мяли в руках и которые теперь комками полетели в сторону Дун Пинъяна, заливающегося смехом.

– Живо, живо! Гоните сюда золото! – подгонял их Тан Цзэмин.

Глядя на то, как парни вытрясают свои кошели, сыпля золотыми монетами, он прыснул в свою чашу вина. Напиток был неважнецкий, по сравнению с винами, которые обычно были в их с Лю Синем доме. Он почти видел, как юноша кривит губы от одного только этого кислого запаха старой прогорклой вишни. Всем собравшимся сегодня в комнате музыкального павильона хватило бы денег на лучшее вино в городе, но богатенькие господа отчего то частенько баловались дешевым пойлом, словно развлекая себя обычными радостями простолюдин. Все они после каждого глотка принимали такой важный вид, словно познали тайны бытия и мироздания, с превосходством глядя на чаши, в которых плескалось вино.

Тан Цзэмин считал их придурками.

Обычно он не пил наравне со всеми, но желание окропить победоносное чувство в груди в очередной раз возобладало над ним, так что сейчас мальчик позволил себе в два глотка осушить полную чашу. Не скрывая отвращения, Тан Цзэмин откинул бронзовую пиалу и уставился на золотые монеты перед собой, не обращая внимания на пыхтящих раскрасневшихся парней. Дело было даже не в золоте, а в том, что их новый знакомый с завидным постоянством унизительно вырывал из их лап победу. Всегда, когда парням казалось, что вот-вот и они победят, Тан Цзэмин играючи обходил их в два последних шага и вновь опускал игроков на дно.

– Славно! – широко улыбнулся победитель, подгребая к себе горстку лянов.

Дун Пинъян в очередной раз усмехнулся. В отличие от своих друзей, он разбрасывался золотом направо и налево, за ночь просаживая столько, сколько стоил весь этот павильон, не то что одна игра в маджонг с приятелями, в которой проигрывал легко и с улыбкой. Двое других были его старыми знакомыми, которых навязали ему с самого детства по долгу семьи. Истинных дружеских чувств между парнями никогда не было, однако это не мешало им вместе просаживать деньги и веселиться в городе ночи напролёт. Потому очередной грабеж их кошельков не затронул чувств Дун Пинъяна.