Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Глава 91. Открыть глаза

Лю Синь сидел за столом, придерживая край своего широкого рукава и выводя иероглифы на бумаге кистью. Рядом лежала небольшая узкая коробочка с светло-голубым душистым веером, расписанным клубящимися облаками и мазками порывов ветра.

Положив кисть в держатель, Лю Синь дал туши некоторое время подсохнуть, за которое ещё раз успел перечитать письмо, нервно прокручивая на среднем пальце тонкое серебряное кольцо. 

Сложив письмо в коробочку с веером, Лю Синь окинул взглядом всю комнату. До отъезда ещё было время, но некоторые вещи он уже успел собрать, такие как зимние мантии и теплые сапоги. Руки всё не доходили до более мелких вещиц, но Лю Синь успокаивал себя тем, что времени для этого ещё предостаточно.

Он вспомнил, как ранее в храме Баоэнь спросил у Тан Цзэмина, не хочет ли он отправиться в путешествие. В те дни мальчик был взвинчен и напряжен, не умолкая говоря о возвращении в Яотин, поэтому, разумеется, он заколебался на мгновение и попросил повременить с их отъездом. Лю Синю тогда только и оставалось, что понимающе выдохнуть.

Но сейчас, когда отъезд уже был не за горами, он вновь собирался обсудить с ним это на исходе сегодняшнего вечера. Новые обстоятельства, вынудившие его ступить на службу, казалось, грузом легли на плечи Тан Цзэмина. Лю Синь с утра до ночи пропадал в управлении и резиденции, изучая законы и правила, готовясь к принятию чина, что вызывало недовольство у подростка, вынужденного все дни проводить в одиночестве.

Лю Синь полагал, что на этот раз Тан Цзэмин не будет против отъезда.

Посмотрев в бронзовое зеркало, Лю Синь надел на лоб серебряную фероньерку с голубыми вкраплениями камней и жемчужными лентами, струящимися по распущенным волосам. Белый расшитый тонкой серебряной нитью подол мягко колыхнулся, когда юноша вышел за дверь.

Тан Цзэмин отставил чайную чашку и улыбнулся, вставая с кушетки. Оправив серебристо синий наряд, он открыл дверь, пропуская своего ифу на выход.

Праздник основания города был любимым днём большинства жителей Яотина. В этот жаркий летний день со всей округи съезжались певцы, музыканты, поэты и танцовщики; улицы полнились людьми, а заколдованный небесный полог то и дело ссыпал с себя полупрозрачные освежающие лепестки персиковых цветов, чтобы хоть немного остудить жар заполонивших всю площадь людей.