Здания в этой части города были старыми, но отреставрированными и укреплёнными свежей древесиной, тем самым совмещаясь с основами старой архитектуры и неся в себе толику новой. Цзянань был старым городом, однако, как и любой торговый, разрастался всё больше и больше с каждым годом. Некоторые новые здания, построенные с руки приезжих купцов и торговцев, не выбивались из общей картины, принимая основы местных строений. На самом рынке было многолюдно и оживлённо; запахи доносились со всех сторон, а яркие цвета разношёрстных прилавков, заставленных мешочками и склянками, манили подойти и ближе рассмотреть диковинный или местный товар.
Торговцы кричали наперебой, сбивая цену на свой лучший товар, пока незадачливые горожане и приезжие метались от палатки к палатке, желая получить выгоду.
Различные таверны и лавки были на каждом углу. Но даже несмотря на обилие мест, где можно было перекусить, далеко не всегда удавалось найти местечко даже в самой захудалой лапшичной.
В отличие от всех прочих на этой улице, одна определённая таверна пользовалась особой популярностью. Испив всего раз здесь кувшин вина, или отведав закусок, будь то приезжий или живущий на другом конце города – человек снова придёт в это место.
Изобилие запахов жареной рыбы, щедро сдобренной приправами; вяленое мясо, сбрызнутое лимонным соком и натёртое специями; вина на любой цвет и вкус, и самая разная дичь, приготовленная на огне, манили своими ароматами ещё от самых городских ворот.
Прекрасные молодые прислужницы изящно кружились меж столов вместе с владельцем этого места, одаряя гостей улыбками и безупречным обслуживанием. Даже самого бедного голяка привечали здесь точно также, как и знатных гостей, никогда не разделяя пришедших по их внешнему виду и образу жизни.
Тан Цзэмин простоял на пороге таверны несколько мгновений, вдыхая запах из прошлого и наблюдая за суетящимся толстячком.
– Привет, старина, – негромко позвал он в один момент.
Пробегающий меж столов неподалёку Лу замер на миг, не сразу поняв, послышался ему голос во всеобщем гвалте или же нет, а когда обернулся, то не смог сдержать дрожь.
– Господи-и-ин! – протяжно закричал он и бросился к порогу, по пути сгрузив тарелки на чужой стол.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
Любовные романыХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
