Четыре всадника ступали по вымощенному белыми каменьями мосту. Гул со всех сторон приглушал стук копыт, который сопровождал их на всём отрезке пути. Лю Синь крутил головой из стороны в сторону, оглядывая проходящих мимо людей, и никак не мог насмотреться на буйство красок и жизни. Когда они въехали в город, пройдя через массивные синие ворота, он удивился ещё больше: по улицам сновали люди в красивых опрятных одеждах; мимо проезжали экипажи и паланкины, развозя местную знать; отовсюду слышались громкие голоса торговцев и лилась музыка. Запах свежей выпечки привлёк особое внимание Лю Синя: доносившийся из многочисленных лавок и пекарен, он словно зазывал и манил к себе путников. Разномастные изделия на витринах привлекали своей красотой и поражали воображение. Здесь были и свежий хлеб, и мясные баоцзы, и рисовые пудинги с красными бобами – все разукрашенные разными красками с причудливыми узорами. Повернувшись в другую сторону можно было увидеть чайную, из которой даже в этой какофонии запахов можно было уловить нотки молочного чая и медовых шариков с кунжутом, что к ним подавали.
Лю Синь сглотнул вязкую слюну и оглянулся на Тан Цзэмина, который ехал чуть позади. Сразу же наткнувшись на взгляд синих глаз, он улыбнулся и поравнялся с ним, указывая на всё, что привлекало его внимание. Тан Цзэмин кивал, лишь на мгновение отрывая взгляд от парня, и снова возвращался к нему. Лю Синь широко улыбался и светился от счастья, с воодушевлением перечисляя увиденное. Плача в душе, он катался от удовольствия, кутаясь в эти запахи и краски, и всё не мог поверить, что все ужасы остались, наконец, позади. Суетливые горожане, казалось, даже не ведали, что творится всего в нескольких днях пути от Яотина. Поглощённые бурной жизнью, они крутились и вертелись по своим делам, бегая по чистым улочкам города.
Здесь не было слышно ни плача, ни горестных стенаний, что до сих пор звучали на задворках сознания Лю Синя. Теперь же приглушаемые гулом огромного города.
Мимо неторопливо прошёл огромных размеров рогатый бык, тяжело ступая и грохоча копытами за ведущим его мужчиной. Лю Синь задрал голову, чтобы обсмотреть зверя, который по размерам уступал разве что слону, и потрясённо выдохнул. За быком тянулся большой обоз с находящимися в нём людьми. Сидящие на лавках, расположенных вдоль бортов, пассажиры спокойно обмахивались веерами, о чём-то переговариваясь и смеясь.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
RomanceХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
