Лю Синь проснулся от шума за дверью. Выглянув из-под одеяла и прищурившись от яркого закатного солнца, что пробивалось лучами через открытое окно, он присел на постели.
Что-то в коридоре громыхнуло.
Нахмурившись, Лю Синь накинул на плечи халат, взял свою трость и похромал к выходу.
Ещё на подходе к кухне, куда направился на звук грохота, Лю Синь ощутил, как в нос ударил пряный запах. Живот туго стянуло, будто внутренности опутали стальные канаты, от чего Лю Синь поморщился и зашагал чуть быстрей.
Выйдя из-за поворота, он замер в дверном проёме, глядя на четырёх человек, топчущихся вокруг кухонного стола и тихо переговаривающихся. По комнате витали насыщенные запахи, переплетаясь сладостью жжёного сахара, вишни, специями, кориандром и свежей выпечкой.
Тан Цзэмин и Сяо Вэнь стояли спиной, орудуя ножами и словно соревнуясь, искоса поглядывая друг на друга. А Шэнь Фэйсяо, наставив измазанный в муке палец на Чжан Хэцзяня, укоризненным тоном ругал его:
– О Боги! Да как тебе вообще это удаётся! Я ведь сказал тебе просто сидеть на стуле!
Чжан Хэцзянь, отложив погнутую кастрюлю, с каменным лицом отвел взгляд в сторону, словно был ни при чём.
Шэнь Фэйсяо покачал головой и вздохнул:
– Тебе как можно скорее нужно найти себе хорошенькую жену, чтобы следила за тобой и не подпускала к кухне. А то так и помрёшь с голоду, разбив и погнув всю утварь.
Лю Синь растерянно моргнул, оглядывая всю кухню. В носу защипало от обилия специй и пряных запахов, что обдали его мягкой волной, едва он ступил на порог кухни.
Несколько кухонных столов ломились от составленных на них блюд. В глазах зарябило от изобилия разных закусок, что были выложены веерами и пестрили щедростью специй.
Лю Синь тяжело сглотнул слюну в горле, чувствуя, что живот свело почти до боли.
Развернувшись, Тан Цзэмин замер, держа в руке миску с жаренным тофу, политым острым ароматным соусом. А увидев выражение глаз Лю Синя, который смотрел на столы, сделал шаг навстречу.
– Мастер Лю! Вы проснулись! – воскликнул Шэнь Фэйсяо, широко улыбнувшись.
Сяо Вэнь тут же развернулся и с волнением в голосе спросил:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
Любовные романыХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
