В главном зале резиденции горело несколько факелов, создавая мрачную атмосферу.
Помимо судьи, сидящей на главном месте, в зале находилась главнокомандующая и дюжина стражников, что тенями замерли вдоль стен.
Лю Синь тяжело переступал ногами, ведомый мужчиной, что крепкой хваткой вцепился в его предплечье.
Встав подле судьи, Лю Синь приподнял руки, указывая на кандалы:
– Неужели я создаю впечатление человека, способного одолеть хоть кого-то в этом зале? Вы мне льстите.
Судья хмыкнула, отпивая чай. Не дождавшись от неё ответа, Лю Синь посмотрел на женщину, скрывая страх в своём сердце. Он всё прокручивал мысли о том, что если на нём проведут технику единения душ, то это будет подобно смертному приговору для него. В этот миг он испытал эмоции, схожие с Сяо Вэнем: в его разуме было нечто, что никому нельзя видеть. Однако не обладая силой сопротивления к такой технике, что была у его друга, Лю Синь судорожно пытался найти выход из этого положения.
– Ранее вы сказали, что моё дознание через единение душ состоится на рассвете, – кинув взгляд на приоткрытые главные двери, за которыми зияла темнота, он продолжил: – Неужели госпожа судья так просто отступается от своих слов?
Судья некоторое время мерно отстукивала ритм о своё колено, разглядывая юношу у подножия лестницы, после чего произнесла:
– Как вам тюремные камеры, господин Лю?
Лю Синь принял задумчивый вид, поджимая губы:
– Знаете, вполне неплохо. Компания там явно лучше, чем здесь. Единственное, я бы добавил вентиляцию в виде небольших выводных труб наружу. Желательно к цветущему саду на заднем дворе резиденции.
Судья, которая словно ждала этих переступающих грань слов, наконец встала:
– Ваше дознание через единение душ и впрямь состоится на рассвете, господин Лю, – не заметив облегченного всполоха в глазах юноши, она продолжила: – Однако форма такого допроса является наивысшей мерой, которой предшествуют более щадящие способы вызнать необходимое.
Лю Синь окинул взглядом её бледное лицо и вдруг почувствовал, словно за шиворот ему засунули клубок змей, что холодом ползали сейчас по его спине.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
RomanceХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...