Лю Синь несколько долгих мгновений смотрел на зверя перед собой, не спеша убирать рогатку, пока тот не разогнулся, поднимая тяжелую голову. Белый медведь замер перед ним, глядя огромными темными глазами, после чего оттолкнулся передними лапами от земли и, рухнув обратно, громко взревел последний раз, сотрясая горные вершины, а потом развернулся и побрёл обратно к скале, тяжело переступая лапами.
Лю Синь со вздохом плюхнулся в снег, смотря в след огромному медведю.
– Ты видел? – спросил Лю Синь повернувшись к мальчику, который медленно ворочался на земле, пытаясь встать.
Заметив, как дрожат его руки и как он после проваленной попытки встать вновь падает в снег, юноша распахнул глаза, тут же развязывая завязки на своём плаще. Стянув мантию, Лю Синь удержал задушенный вздох, чувствуя леденящий холод, пробравший вмиг до костей.
В считанные секунды подползая к мальчику, он укутал его в плащ, поворачивая к себе.
– Цзэмин? – оглядел он его.
Мальчик слабо приоткрыл глаза, тихо пытаясь сказать что-то дрожащими губами.
Не став больше терять времени, Лю Синь поднял его на руки и оглянулся.
Они бежали вдоль скалы, по другой стороне которой был обрыв. Завывающий ветер сметал снег с гор, но уже не так сильно, как во время знойной метели, вызванной духом.
Посмотрев в сторону ущелья, в котором скрылся белый медведь, Лю Синь двинулся туда, понимая, что обратно он попросту не дойдёт.
Проходя мимо разорванного плаща Тан Цзэмина, он поднял его, накидывая на мальчика, и поспешил.
Он прошел некоторое время, прежде чем увидел вход в небольшую пещеру в скале.
Молясь о том, чтобы там их не встретила новая тварь, Лю Синь вошел внутрь, вглядываясь в темноту и оставляя снега позади.
Небольшое пространство пещеры было завалено небольшими камнями, образовывая собой круг. Неподалёку росли кустарники с висящими на них голубыми чуть подсвеченными ягодами.
Опустив бессознательного мальчика возле одного из камней и плотнее укутав в плащи, он снял с его пояса свой кинжал и принялся разводить костёр.
Когда пламя озарило собой всю пещеру, а подогретый чай дымился в бронзовых чарках, Тан Цзэмин открыл глаза, тут же натыкаясь взглядом на Лю Синя, который сидел у огня, прижимая его к себе.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
RomanceХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
