Лю Синь нахмурился, сквозь сон слыша какой-то шорох. Открыв глаза и сонно моргнув, он приподнял голову и тут же наткнулся взглядом на две топчущиеся у порога фигуры.
Двое подмастерьев тихо толкались и шепотом переговаривались, поглядывая в сторону кровати.
Всё ещё пребывая в лёгкой дрёме, Лю Синь опустил глаза и увидел свою руку, переплетённую с чужими пальцами.
Мигом сообразив, в каком виде предстал перед подручными, он вскочил со своего места. Стул от резкого движения покачнулся и полетел на пол, породив громкий стук.
Брови лежащего на постели Тан Цзэмина дёрнулись, а веки тяжело приоткрылись. Солнечный свет в комнате был столь ярок из-за раздвинутых занавесок, что заставил его тут же закрыть глаза и нахмуриться.
Посмотрев на него, Лю Синь в волнении замер. Не поняв, проснулся ли Тан Цзэмин или нет, он бросил взгляд в сторону подмастерьев.
Двое юношей лет семнадцати странно поглядывали в их сторону, переводя взгляд с одного на другого, и продолжали тихо перешептываться, прикрывая растянутые в улыбках рты рукавами.
Поняв, что его пальцы всё ещё переплетаются с пальцами Тан Цзэмина, Лю Синь резко одёрнул руку. Проведя ей по груди и расправив складки халата, он вскинул подбородок и тихо спросил:
– Что вы здесь делаете?
Один из подмастерьев, по имени Пин Цюань, деланно серьёзно поинтересовался:
– Мастер, вы что, провели здесь всю ночь?
На их памяти это был первый раз, когда Лю Синь провёл ночь в больничных палатах. В те редкие случаи, когда ученики посещали их Целительский павильон, мастер всегда оставлял на ночь дежурить своих подчинённых, а сам, отдав короткие сухие распоряжения, удалялся либо в свою мастерскую, либо в Заоблачный павильон.
Лю Синь тут же ощетинился как рассерженный кот:
– Что за чушь! – покосившись на Тан Цзэмина и сделав голос чуть тише, он добавил: – Разумеется нет. Я всего лишь нагнулся, чтобы кое-что поднять и опёрся на кровать.
Переглянувшись со вторым подмастерьем по имени Сян Ян, Пин Цюань снова спросил:
– Мастер, вы так и не нашли, что искали? Ваши руки пусты. Вам нужна помощь?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
Любовные романыХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
