Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Глава 110. Мастер

Под сводом потолка висело тяжёлое облако дыма. Несмотря на то, что едкий запах тлеющего табака из длинной курительной трубки заполонил всю комнату, никто из присутствующих не осмеливался применять заклинания для разгона завесы. Один из стоящих у колонны учеников тихо чихнул, за что был удостоен в панике обратившихся на него взглядов товарищей. Даже пара учителей, стоящих в центре зала, напряжённо замерли, чувствуя струящийся по спине пот.

Тишина висела в помещении без малого пару часов, за которые никто не решился подать голос. Лишь когда со стороны массивного стола послышалось прохладное «хм», один из учителей тут же подступил на шаг ближе и с особой вежливостью негромко спросил:

– Что думает старейшина Ци?

Ци Сюаньцзы, сидя за большим низким столом, стряхнул пепел тонким пальцем и подхватил нефритовую чашу с горячим чаем, который заменяли каждый раз, стоило пару от него едва начать истончаться.

Сделав глоток, он великодушно ответил:

– Очаровательно.

Лицо учителя просветлело подобно небу, озарённому солнцем после череды дождливых пасмурных дней. Испустив облегчённый вдох и растянув губы в улыбку, он подступил ещё ближе:

– В самом деле?..

– Нет! – вдруг рявкнул Ци Сюаньцзы и швырнул в него нефритовую чашку, расплескав чай. – Ты что, совсем идиот?! Вам было велено угомонить пару призраков в деревне, а вы разворотили всё поселение! От тридцати домов там осталось всего три уцелевших! – хлопнув рукой по столу, он усилил голос, заставив всех в зале отшатнуться и задрожать: – С кого, по-твоему, потребуют плату за причинённый ущерб!? Наш орден не может позволить себе восстанавливать каждый город, который вы разносите на заданиях!

– С-старейшина Ци, – пробормотал учитель, и потянулся было ко лбу, чтобы вытереть выступивший пот, но тут же замер под хищно прищуренными глазами старца. – Я-я всё возмещу. Я и мои ученики...

– Будете лишены жалования в течение четырёх месяцев, – хмыкнул Ци Сюаньцзы и махнул рукавом: – А теперь пшёл вон отсюда.

– Понял, – тут же отозвался учитель и рысью бросился из зала, благодаря судьбу за то, что удалось избежать худшего наказания.

Оставшийся второй учитель по имени Ань Байсин даже не пошевелился, продолжая стоять напротив стола. Держа в руках небольшой свиток, он сохранял видимость спокойствия на своём молодом лице, однако теребившие тонкую бечевку пальцы выдавали его нервозность. И хоть дело ждало своего часа всё утро, мужчина не смел прерывать старейшину. Все в ордене знали о суровом и вспыльчивом характере Ци Сюаньцзы, что вот уже пять лет замещал главу на его посту, ведя дела от его имени. Цзян Фэйсин был оплотом спокойствия и умиротворения среди совета старейшин. Все учителя, мастера и ученики знали его характер и никогда не боялись докладывать о провалах на заданиях, однако с замещающим его старейшиной дела было вести далеко не так просто. Характер почтенного старца был столь буйным и непредсказуемым, что никому было неведомо, что скрывается в его мыслях и чем может обернуться одного неверное слово в его адрес или косой взгляд. Он мог отчитывать даже старейшин, порицая их как шкодливых учеников перед тысячной толпой, и никто не был вправе сказать ему хоть слово поперёк, в душе страшась его гнева и одновременно с этим испытывая благоговейный трепет. Ещё в первый год главенства Ци Сюаньцзы несколько мастеров, вернувшись с проваленного задания, допустили оплошность, решив задобрить его привезёнными с поездки дарами в виде шёлка и нефрита. В тот же час виновники были наказаны и высечены на площади в назидание другим. С тех пор ни один мастер, учитель и даже старейшина не осмеливались увиливать от проступков и допускали их как можно реже, чтобы не навлечь на себя наказание. Суровая политика временного главы пусть и приносила страдания старшим ордена, но принесла с собой впечатляющие результаты. Уже к третьей зиме орден сумел покрыть расходы убытков, допущенных в предыдущие годы, а также искоренил почти всю нечисть в округе, подняв свой авторитет ещё выше. Письма с прошениями о помощи приходили даже с других областей, минуя мелкие школы и храмы, отчего орден в последнее время был похож на бурлящий котёл.