Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Глава 123. Блики огней

Лю Синь смотрел на машущую лапами черепаху во все глаза, от ошеломления потеряв дар речи. Бесчисленное количество раз он вспоминал о потерянном в той ночи, и каждый раз испытывал едва не сваливающую его с ног боль и тоску. Он и представить не мог, что когда-либо вновь повстречает своего прожорливого зверя, отчего сердце сжалось от переполнявших его чувств.

Повернув голову в сторону подручных, он махнул рукой:

– Ступайте в павильон.

Трое незадачливых учеников остались стоять на месте, задрав головы и глядя на крышу.

Окинув подозрительным взглядом их воодушевлённые глуповатые выражения лиц, Лю Синь с нажимом тихо повторил:

– Живо.

Трое подмастерьев закрутились вокруг себя и, толкаясь, забежали за угол с такой прытью, точно коробы в их руках, ещё минуту назад тянувшие их к земле, внезапно наполнились пухом. Спустя миг три головы вряд высунулись из-за угла, сверкая глазами.

Взгляд Лю Синь на миг встретился с глазами Тан Цзэмина, подметив в них те же самые чувства, что возобладали сейчас в нём самом, прежде чем вновь вернуться к Шуцзы.

– Спускайся, – сказал он, подходя на шаг ближе.

Уголки его рта приподнялись в улыбке, когда Шуцзы с ещё большим усердием замахал лапами.

Прижав черепаху к себе, Тан Цзэмин откинулся о выступ крыши и спросил, чуть щуря глаза:

– И зачем же мне это делать?

Улыбка Лю Синя померкла, когда он с едва сквозящим в голосе предупреждением произнёс:

– Спускайся и отдай её мне.

– С чего ради? – с неприкрытой надменностью спросил Тан Цзэмин. Выудив из кармана росток фасоли, он опустил тот перед черепахой.

Прожорливый зверь тут же цапнул пастью росток и принялся увлечённо жевать.

– Где ты нашёл его? – спросил Лю Синь и поднял руку, прикрывая глаза от лучей выглянувшего из-за туч солнца.

– Под горой, – ответил Тан Цзэмин, поглаживая панцирь. – Он застрял в кустах и не мог выбраться несколько дней, барахтаясь в грязи, – опустив глаза на Лю Синя, он подчёркнул: – Смотри, как он похудел.

Большая зелёная черепаха была всё такой же упитанной и лучилась жизнерадостностью. Однако из-за слов Тан Цзэмина Лю Синь почувствовал укол стыда, разглядывая лапы на предмет худобы или ран.