По каменным стенам прыгали огненные блики и танцевали тени, подсвечивая минералы и алый мох.
Солнце ещё не взошло, когда у входа в пещеру с небольшого камня спрыгнул белый пушистый зверёк. Встав на задние лапки, маленький мышонок принюхался и скользнул внутрь.
Прошмыгнув мимо сваленной кучи окровавленных лоскутов, мышка оббежала небольшой костёр и перепрыгнула пару разбросанных по полу свитков. Тихо стуча коготками, она петляла по всей пещере в поисках съестного некоторое время, пока не наткнулась на белоснежную руку, выглядывающую из-под теплого белого плаща.
Принюхавшись, мышка вскарабкалась по чужому плечу и расположилась на едва вздымающейся груди. Покрутившись вокруг себя и перебрав лапками, она улеглась, обернув вокруг себя хвостик, и прикрыла глаза.
Но не успела мышка облегченно выдохнуть и уснуть, как оказалась в воздухе, поднятая за хвост.
Пища и изворачиваясь, она старалась вырваться из хватки, пока вдруг не замерла, наткнувшись на пару ледяных глаз, подернутых мраком.
Тихо пискнув, зверёк свесил лапки, задрав голову к человеку и боязливо смотря на него глазками-бусинками.
Верхняя губа Тан Цзэмина дрогнула, обнажив ряд зубов, когда он раздраженно выдохнул, уставившись на грызуна.
Отбросив мышь в кучу сухой травы, он провёл рукой по распущенным волосам, зачесывая те назад.
Вокруг него были разложены книги и свитки, вытащенные из мешочка цянькунь. На некоторых из них стояло имя Лю Синя, на некоторых – Сяо Вэня, у которого он стащил пару трактатов.
После возвращения из храма, Тан Цзэмин вспомнил, что Лю Синь вскользь упоминал о своих оставленных вещах в доме у лекаря, которые так и не забрал. Лепесток парящего лотоса, отваром из которого Лю Синь напоил его в храме Баоэнь, был последним, оставшимся у него, тогда как в мастерской хранилось множество заготовок из-под его руки и лекарственных снадобий.
Не собираясь мириться с такой несправедливостью, ещё в первые дни, встав на ноги, Тан Цзэмин вознамерился вернуть всё забытое и принадлежащее его ифу.
Воспользовавшись тем, что защита на доме лекаря не воспринимает его, как нежеланного гостя, Тан Цзэмин утаскивал из мастерской все необходимые Лю Синю вещи, незаметно подкладывая тому травы в мешочек, а книги и писания расталкивал меж и так заполненных полок в гостиной.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
RomanceХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
