Стоял жаркий осенний день и солнечные лучи припекали землю, прогревая её остатками тепла перед зимними холодами, когда командир отряда стражников, отвечающих за охрану периметра военного полигона, вышел через задние ворота, обмахиваясь круглым веером и сетуя на жаркую погоду. Зачерпнув ковш воды из бочки, он в три больших глотка осушил его и прошел мимо патрульных. Трое стражников низшего ранга вытянулись по стойке смирно, приветствуя командира, хотя ещё мгновение назад стояли в развалку, умирая от жары и жажды.
Не удостоив подчинённых и взглядом, он спешно прошел к подвёденному помощником коню и, вскочив на него, отправился в свою резиденцию.
Все трое стражников вмиг выдохнули и привалились к стене. День стоял воистину жаркий и узкие парапеты крыш над задними небольшими воротами не давали ни цуня тени.
Самый младший из стражников жалостливо протянул:
– Хорошо быть командиром... Наверное сейчас он до конца дня будет развлекаться и пить холодное вино, пожевывая фруктовый лёд, а нам стой тут...
– Ещё и бродяга этот только душу травит, – поддержал его самый старший, лет сорока, глядя в сторону человека в бамбуковой шляпе, на плечах которого лежала парчовая накидка, вся испещренная дырами. Бездомный играл на пипе, неуверенно перебирая струны, сидя неподалёку от них – у одной из приближенных кузниц.
Мужчина чуть помладше своего товарища усмехнулся:
– Как насчет того, чтобы сегодня вечером посетить первый весёлый дом на улице Хундэн? Говорят новая партия сестриц там просто загляденье, – воодушевился он, прикрывая глаза и втягивая раскалённый воздух.
Старший хмыкнул, складывая руки на груди и прищурившись глядя на солнце:
– Думай, что болтаешь. Девицы того дома только знать обслуживают, куда тебе, оборванцу, на своё жалование туда соваться? Да тебя на порог не пустят!
– Эй! – взвился мужчина в ответ.
Младший же стражник, пока его товарищи переругивались, смотрел перед собой, лениво моргая и мечтая лишь о фруктовом льде, да о чарке вина.
На выдохе он прикрыл глаза, а когда вновь открыл их, то увидел, как на пригорок перед военным полигоном въезжает открытая повозка, тянутая двумя ослами, медленно бредущими за морковкой. Человек, управлявший экипажем, посмеивался и рассказывал истории трём миловидным девушкам позади себя, которые смущенно хихикали и прикрывали раскрашенные красной яшмой губки, то и дело лукаво сверкая подведёнными лисьими глазами в сторону их провожатого. Разодетые в пестрящие шелковые наряды, что едва прикрывали их белоснежные лодыжки, они выставляли ножки за борт экипажа, демонстрируя себя во всей красе.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
Любовные романыХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
