Любовь - больше, чем слово 识汝不识丁 [shí rǔ bù shídīng]

Глава 13. Часть 2.

Глава 13. Спокойная и счастливая жизнь

Часть 2.

Грудь Тао Мо вздымалась и опускалась.

Его тело и разум пребывали в двух разных мирах – пока его тело дрейфовало по волнам, ещё не унявшимся после «буйства яростной стихии», его разум снова и снова продолжал возвращать его в тот миг, когда губы Гу Шэ коснулись его собственных губ.

Обрывочные воспоминания, следуя за отголосками ощущений в теле, медленно всплывали в сознании.

Тао Мо сглотнул и очень осторожно повернул голову.

Гу Шэ лежал на спине, солнечный свет из окна очерчивал плавные линии его лица, прекрасного, как у небесного создания.

Тао Мо стал немного одержим, глядя на него.

Гу Шэ внезапно открыл глаза и неподвижно уставился на верх полога:

— Не можешь уснуть? — его голос был глухим и низким, с налётом двусмысленности, и был совершенно не похож на его обычный.

У Тао Мо скрутило низ живота, он непроизвольно подвинулся, переместив зад в другую сторону, что вызвало у него болезненные ощущения, он поморщился и через силу улыбнувшись подтвердил:

— Угу.

— Думаешь о подосланных убийцах? — спросил Гу Шэ.

Тао Мо совершенно растерялся. Он напрочь забыл обо всём на свете, как только вошёл в покои для новобрачных.

— Нет, вовсе нет.

— Тогда о супругах У?

— И не о них.

Гу Шэ поджал губы, но в самых уголках заиграла лёгкая улыбка.

У Тао Мо внезапно заурчало в животе.

— Пожалуй, я немного проголодался, — смущённо произнёс он.

Гу Шэ наконец повернул голову.

Внутри полога стало темнее, и Тао Мо мог лишь представлять образ Гу Шэ по памяти: его прямой нос, брови вразлёт и глаза, в которых отражался он сам.

Гу Шэ вдруг наклонился в его сторону.

Тао Мо мгновенно напрягся.

Но Гу Шэ просто поправил одеяло, прикрыв его обнажённое плечо.

— Спасибо, — голос Тао Мо потерялся у него во рту.

Гу Шэ неожиданно сел:

— Раз ты голоден, то вставай.

— А? — Тао Мо смотрел, как Гу Шэ поворачивается, и его взгляд начал постепенно накаляться, становясь обжигающе горячим, прежде чем он с опозданием осознал, что Гу Шэ совершенно обнажён от груди до самого низа живота, потому что, вставая с постели, откинул с себя одеяло.