Сквозь бушующее пламя*

- 26 -

Ду Таньчжоу поменялся в лице:

- Значит, второй охранник по имени Бао-эр все еще жив? Он прячется в квартале Силуньби, притворяясь нищим?

- Да, я точно не ошибаюсь, - твердо сказал Мо Чи. - Уж не знаю, может, это совпадение, но Цзень Суй наверняка в опасности. Возможно, он был обманут своим хозяином.

- Как ты это узнал?

- Увидев оставленную на стене надпись, я почуял неладное. В символах были незначительные погрешности, а в конце стоял знак, означающий предупреждение, принятое у лазутчиков. Вполне возможно, что это послание оставили без ведома Цзень Суя, или же это вообще никак с ним не связано.

Ду Таньчжоу вдруг почувствовал, как у него холодок пробежал по спине:

- Ты отправился в квартал Силуньби из-за той надписи и сразу же был схвачен там Лэн Жуном. Похоже, человек, оставившие это послание, не только прекрасно знает обо всех наших шагах и о том, что мы собирались к подножию горы Тан, но также он мог вступить в сговор с Лэн Жуном и передать ему сообщение.

Мо Чи, казалось, боялся разгадать эту тайну, и он осторожно спросил:

- Кто в тот момент знал, что мы собираемся к подножию горы Тан?

У Ду Таньчжоу уже давно возникли свои подозрения на этот счет, и, когда Мо Чи задал этот вопрос, он сразу сказал:

- Ты тоже думаешь, что это...?!

- Пока нет убедительных доказательств, - после некоторого молчания сказал Мо И. - Я хочу под видом варвара отправиться в квартал Силуньби и подобраться поближе к Бао-эру, чтобы узнать от него правду. А заодно попробую что-нибудь выяснить насчет Цзень Суя.

- Тогда сделай это, - Ду Таньчжоу нахмурился. - А я отправлюсь в резиденцию Чжао, чтобы найти того человека, который передавал письма.

***

Резиденция Чжао, полчаса спустя.

В доме семьи Чжао все без исключения находились под домашним арестом. Ду Таньчжоу предъявил начальнику стражи пропускную бирку, и для него открыли ворота.

За воротами находился небольшой двор, где жила прислуга. Ду Таньчжоу вместе с Ду Чжо проверил их всех, одного за другим, но так и не увидел того человека, которого нарисовал Мо Чи.

Тогда он вызвал к себе управляющего, который тоже находился под домашним арестом.

Ду Таньчжоу использовал главный дом в качестве зала для ведения допросов.