Сквозь бушующее пламя*

- 35 -

- Я же не просто так пострадал, - Мо Чи привел разумный довод. - Просто это была совершенно особенная ситуация, и, если бы мне не нужно было спасать Цзень Суя...

Он вдруг резко замолчал, и Ду Таньчжоу спросил его, что случилось.

- Я вспомнил, когда они пытали Цзень Суя, кажется, они хотели от него что-то получить. Наверное, это было что-то очень важное, а иначе, зачем им было так жестоко обходиться с ним?

Ду Таньчжоу немного подумал и сказал:

- Единственные важные вещи, к которым имеет доступ Цзень Суй - это письма. Хуайнин общается со своими подчиненными через письма, ведь так?

Мо Чи кивнул в ответ:

- Вот только Цзень Суй сейчас без сознания, и пока невозможно узнать, где он спрятал письма.

- Это не важно. У меня в руках уже столько доказательств, что и без писем хватит, чтобы призвать Хуайнин к ответу.

Голос Ду Таньчжоу был окрашен нотками сожаления и грусти:

- Она единственная дочь Чусианя. Я думал, она однажды выйдет замуж и проживет спокойную жизнь. Не ожидал, что в столь юном возрасте она окажется настолько дерзкой и смелой.

Во взгляде Мо Чи отразилось сомнение:

- Зачем ей вообще понадобилось подставлять Чжао Циньчи?

Ду Таньчжоу помог ему подняться:

- Почему бы нам не задать этот вопрос ей самой?

Когда Ду Таньчжоу вместе с отрядом императорских гвардейцев добрались до дворца принцессы, они еще издалека увидели, что он ярко освещен огнями. Казалось, Хуйанин заранее приготовилась.

Ду Таньчжоу вышел из повозки и обратился к главе императорских гвардейцев:

- Ее высочество - родственница императора. Было бы неразумно врываться с гвардейцами к ней во дворец. Подождите здесь, а я лично схожу за ней и выведу из дворца.

Глава гвардейцев почтительно поклонился ему и сделал знак своим людям, которые разошлись в разные стороны и окружили дворец принцессы.

Ду Таньчжоу поправил свою официальную одежду и головной убор, после чего взял с собой Мо Чи и постучал в дворцовые ворота.

Привратник открыл ворота, но на его лице не было заметно испуга, когда увидел императорских гвардейцев с факелами в руках. Он лишь поклонился Ду Таньчжоу и сказал: