Сквозь бушующее пламя*

- 70 -

Через несколько дней из столицы доставили указ императора.

Вся семья Цяо Хечана преклонила колени во дворе, ожидая, пока чиновник зачитает им указ.

Кража государственной соли всегда считалась серьезным преступлением, однако, учитывая, что Цяо Хечан своими действиями защищал торговые суда и местных жителей от разграбления, ему сохранили жизнь. Но такое преступление не могло просто так сойти ему с рук.

Чуцун приказал лишить Цяо Хечана всех его титулов, и всех членов его семьи понизить до уровня простолюдинов, однако, ему разрешалось остаться жить в своем доме.

Все деньги, полученные от незаконной продажи соли, были возвращены в казну, но остальное имущество было оставлено ему.

Чуцун все еще не забыл, как его дядя оказал ему поддержку в трудные времена, и в знак благодарности проявил к нему милосердие.

Хотя оба сына Цяо Хечана были уволены со своих должностей, а Нин Тун лишилась титула второго ранга, по крайней мере, все в семье остались живы.

Их не отправили в ссылку и не подвергли иному наказанию, и это говорило о том, что Чуцун все еще расположен к своему единственному родному дяде.

В то же время среди чиновников Фучжоу произошли некоторые перестановки.

Жань Яо за свою нерадивость и за то, что за столько лет не сумел раскрыть преступления Цяо Хечана, был оштрафован на сумму, равную трехгодовому жалованию.

В то время как Фан Шиньяна повысили до должности помощника министра. Теперь он стал чиновником пятого ранга и имел право носить серебряную верительную бирку.

Что же касается Ду Таньчжоу, то его уже было некуда продвигать по службе. Император приказал ему вернуться в столицу до 28 марта, чтобы принять участие в празднике Синлинь, в честь нового цзиньши.

Мо Чи получил несколько сотен таэлей в награду.

Возможно, из-за того, что Чжао Циньчи в своем письме, когда просил наградить Мо Чи, слишком красочно описал его горести, но в сознании Чуцуна запечатлелся образ бедняги, который вечно недоедает.

Поэтому на этот раз в качестве награды Чуцун помимо денег пожаловал ему еще трех баранов.

В настоящее время трех ягнят выращивали на государственном пастбище за пределами столицы, чтобы отправить их ему, когда настанет время их резать.