Крылатая Свобода |Атака Титанов|

Глава 41. Руби Рубай.

— Да как ты могла за эти короткие пять лет докатиться до убийства?! Так еще и вляпаться в историю так, что началось распространение листовок о розыске с твоим портретом! Даешь, однако, Тыква!

Николос негодовал, даже не давая девушке сказать ни слова. Он был в шоке, когда, прибыв в Трост, ему на глаза попались листовки с портретом очень знакомой девушки. Но он и подумать не мог, что она будет убийцей, да еще и в розыске!

— Я поверить в это не могу, Врени! Чтобы ты — ты — была в розыске из-за убийства! Да у меня язык не поворачивается тебя так назвать! С дуба рухнула, рыжик?!

На его голосистые вопли явился Джозеф, невозмутимо вплыв в помещение. Остановился за спиной у племянника, в непонимании изогнув бровь и слегка наклонив голову в сторону, совершенно не понимая причины банкета.

Врени сидела молча, хмуро пялясь на лежащую перед ней листовку. С бумаги на нее смотрела она сама в виде карандашного умелого портрета, а еще в компании с кричащими словами «разыскивается убийца» впридачу.

Чертова бумажка.

Николос продолжал что-то говорить, почти кричать на нее, но, себе же на удивление, Врени не чувствовала к нему никаких отрицательных эмоций. Она бы могла на него обидеться, накричать в ответ, даже возненавидеть, но ей в голову пришло понимание того, что реакция парня вполне естественна.

Черт возьми, Николос, тот самый хулиган из Горнзона, стал таким послушным правилам и нормам, таким почти идеальным, ревностным добродеятелем и обаяшкой, что становится не по себе в сравнении с ним. Он смог исправиться, а она? А она так и остается занозой в заднице и в каждой бочке затычкой...

Стало даже стыдно. Естественно, такой правильный Никки в ужасе от того, что его знакомая, та самая девчонка с соседней улицы, которую он сейчас приютил у себя, оказывается, в розыске, так еще и убийца. И как объяснить, что все это — пустой блеф, неправда и вздор? Ведь таких листовок полно...

Но она никого не убивала. Ее руки в этом отношении чисты.
— А что случилось-то? — впервые за минуты три словесного поноса племянника спросил Джозеф, наконец дав о себе знать. Николос слегка вздрогнул, так как не заметил его позади себя, а потом схватил листовку со стола и едва ли не впечатал родственнику в лицо.