Эволюция демонов 魔物の進化 (Akuma no shinka).

兄妹の絆, Связь братьев и сестер.

"Братья и сёстры — это не просто родственные узы, но те, кто живёт в твоем сердце, несмотря на смерть. Не освобождайтесь от их памяти, ибо в ней таится наша сила. Даже если путь полон боли, даже если мир смеется над тобой, ты не один — ты продолжаешь идти, потому что они идут с тобой."
— Тацуо, старейшина деревни Хокудо

Тацуо — мудрый старейшина, переживший трагедию потери всех братьев и сестер в молодости. Он стал символом стойкости и братской любви в своей деревне, всегда напоминает о ценности памяти и семейных связей. Его философия о братской поддержке и силе памяти передается от поколения к поколению.

Отпустят ли его мысли о братьях и сёстрях?

Я стоял на опушке сумеречного леса, и вечер, словно мягкая ткань, обвивал всё вокруг. Ветры шептали, но их звук был тихим, почти неуловимым. Дыхание ровное. Мысли – спокойные, как мир, только что поглотивший солнце. Но в глубине души я чувствовал тяжесть. Что-то было не так. Этот вечер не был обычным. Он не просто забрал свет, но что-то скрывал. И я знал: впереди меня ждёт нечто большее, чем просто тень.

Я шагал, не спеша, как если бы каждый шаг приближал меня к неизбежному. В голове звучали голоса ушедших, их мольбы и утраты. Воспоминания о потерянных братьях и сёстрах, их слёзы, без которых мир казался пустым. Я двигался не ради себя. Я шёл ради них. Ради их памяти, ради тех, кто не смог увидеть этот вечер.

Вдруг, как невидимый враг, мне преградил путь корень – змея, золотисто-оранжевая, с такой точностью, что её появление было не случайностью. Древнее дерево, ведомое невидимыми руками Они, изогнулось, как зверь, готовый к прыжку.

Я не успел среагировать. Корень рванулся вверх, и его оковы обвили мою лапу. Боль вспыхнула, острая и жестокая, как удар молнии. Мир исчез, перевернувшись. Я взлетел, но падал, как лист в бурю. Ледяные стрелы боли пронзили каждую клеточку моего тела, и я почувствовал, как земля уходит из-под ног.

Я издал слабый скулеж, стиснув зубы, и стал полизать рану. Холодные слёзы катились по моей морде, смешиваясь с кровью и грязью. В голове звучали слова:

«Луна, как же я скучаю по твоему храпу... Ты была моей опорой... Розвельда, твоё молчание было таким спокойным и уверенным. Где же вы все теперь...?»

Моя передняя лапа не выдержала, и что-то внутри треснуло. Боль расползлась по телу, оставив след, как трава после молнии. Каждое движение стало испытанием. Я с трудом поднялся, ощущая, как изломанная лапа отдаёт в каждый нерв. Но я напрягся. Мои когти вонзились в землю. Сквозь стиснутые зубы я прошептал: