Эволюция демонов 魔物の進化 (Akuma no Shinka).

Тамогояки

...

Шум толпы, словно неожиданная вспышка в мертвой тишине, вырвал меня из раздумий. Реальность нахлынула волной, заливая сознание звуками, движением и запахами.

Я увидел, как Хироши резко повернул голову в сторону шума, будто хищник, почуявший добычу. Он рванулся туда, где собралась вся деревня, а я последовал за ним, как блуждающий призрак в густом тумане.

Библиотека была центром притяжения, как магический артефакт, вокруг которого кружится каждый демон, как рой пчёл вокруг матки. Саша стояла там — неподвижная, как скала, а я подошёл и обнял её с такой силой, словно каменные стены сходятся вокруг неё. Её глаза сверкают ледяным огнём.

— Где ты был? — её голос резал воздух, как нож, скользящий по овощам.

Но прежде чем я успел ответить, воздух наполнился возгласами. Толпа, словно единый организм, повернулась, и в её центре я увидел Шисуи, который устроил настоящее шоу. Нож Усуба в его руках быстро и точно, будто пуля, просвистевшая мимо головы.

Зелёный лук, морковь, грибы — всё превращается в тонкие, почти прозрачные срезы. Он режет их так ловко, что кажется, будто нож не касается ингредиентов, а лишь скользит по воздуху, рисуя невидимые узоры.

— Смотрите, как он это делает! — выкрикивает кто-то из толпы, словно вдруг осознав, что мир вокруг уже никогда не будет прежним.

Шисуи, словно пианист, играющий на нервных окончаниях зрителей, берёт новые ингредиенты с хирургической точностью. Он подбрасывает яйца в миске, добавляет щепотку соли, взмах соевым соусом, и смесь падает на раскалённую сковороду, которую разогревает магическое зелье, образующее букет огня. Золотистые слои тамагояки накатывают друг на друга, как волны на берег, пока не превращаются в идеальные рулеты.

— Это больше, чем тамагояки, это... магия! — шепчет кто-то рядом, а я киваю, не в силах оторвать взгляд.

Мальчик слегка улыбнулся — его глаза, как две звезды, блестят весельем и озорством. Он ловко переворачивает последний слой омлета, подбрасывая нож в воздух и, как по волшебству, ловит его, кланяясь под шквал аплодисментов.

— И кто теперь скажет, что еда — это просто еда? — усмехается Хироши, глядя на жену, и его слова растворяются в толпе, как капля воды в океане.