Эволюция демонов 魔物の進化 (Akuma no shinka).

「闇の中の光」 (Ями но Накано Хikari) - Свет в темноте

"В каждом мгновении природы, будь то цветущий сад или тени за холмами, скрывается своя тирания и свобода. Не в том ли заключается истинная красота мира, когда смотришь на него без страха, не пытаясь удержать его в своих руках?"
— Хокей Куромуки, японский ценитель природы, философ и путешественник.

Хокей Куромуки — известный японский философ и ценитель природы периода Эдо, который исследовал взаимодействие человека и природы, вдохновляя на восприятие мира в его неизменном виде. Его работы о гармонии природы и духовной мудрости в контексте дзен-буддизма стали основой для многих современных учений в Японии.

Демони так просты как кажутся?

Свет, исходящий от младенца, вспыхнул ярче любого солнца, мгновенно превращая тьму в ослепительный белый океан (白い海, shiroi umi). Гули, что стояли на его пути, отшатнулись, как хищники (獣, kemono), почувствовавшие приближение чего-то неизбежного. Их чудовищные тела начали разрушаться, слой за слоем обнажая человеческие облики. Лица, застывшие в последнем мгновении жизни, искажённые страхом и болью, исчезали в сиянии, как ночной туман (夜の霧, yoru no kiri), рассеивающийся на рассвете (朝焼け, asayake).

Но чем дальше распространялся этот свет, тем сильнее становилось его влияние.

В самом его центре стоял Рэнтаро (蓮太郎, Rentarou).

Когда-то он был Гулем (ゴーレム, go-remos), заражённым в шахтах, где тёмная магия и проклятые минералы проникали в его кости, истощая душу, превращая её в бездну. Будучи Гулем, он не знал боли, сожалений, а воспоминания о человечности тлели, как угли под пеплом (灰, hai). Но теперь, под светом, что исходил от младенца, его тело вдруг ожило.

Ощущение было резким, как пробуждение после долгого сна. Его разум, затуманенный пустотой, вдруг очистился. В груди колыхнулось беспокойство — живое, настоящее, давящее. Всё вокруг стало громким, резким, разрывая тишину, которая раньше была его вечным спутником (永遠の伴侶, eien no hanryo).

"Свет... Он забирает меня..."

Где-то внутри, в глубине души, пробудились старые коаны дзен-буддизма (禅の公案, zen no kouan), всплывшие, как рябь на спокойной воде. "Истинный путь — в пустоте (空, ku), но в ней живёт всё сущее (全ての存在, subete no sonzai)," — звучал голос, но чей он? Учителя? Или же самого Рэнтаро, каким он был прежде?

Тьма, что угрожала младенцу, не исчезла сразу. Она сгущалась, стягиваясь плотным облаком, словно готовясь к последнему удару. Но свет не позволял ей продвинуться дальше. Он очищал, разрушал проклятие (呪い, noroi), но сам Гуль всё ещё оставался внутри.