В гигантских горах Японии, укрытых туманом, находится деревня Хатаке (畑). Здесь живут демоны, лекари и волки. Главный герой, трёхлетний демонёнок Шисуи, находит древнюю книгу. "Эволюция демонов (悪魔の進化, Akuma no shinka)" Она рассказывает о легендарны...
「風はただの風ではなく、 それは命の囁きだ。 木々の葉が震えるたびに、 大地の息づかいを感じる。 自然は冷たくもあり、 優しくもある。 それを理解する者だけが、 真の調和を知る。」 Kaze wa tada no kaze de wa naku, sore wa inochi no sasayaki da. Kigi no ha ga furueru tabi ni, daichi no ikizukai o kanjiru. Shizen wa tsumetaku mo ari, yasashiku mo aru. Sore o rikai suru mono dake ga, shin no chōwa o shiru. «Ветер — это не просто ветер, это шепот жизни. Каждый раз, когда дрожат листья деревьев, я ощущаю дыхание земли. Природа бывает холодной и в то же время нежной. Только тот, кто это понимает, познает истинную гармонию.»
Эта мудрость принадлежит Мориока Рэйдзо (森岡 玲蔵, 1881–1964) — японскому ботанику, поэту и философу, посвятившему жизнь изучению природы и её духовной связи с человеком. Его труды и стихи вдохновляли поколение японцев бережно относиться к природному миру и видеть в нём живое начало, а не просто фон для человеческой жизни. Мориока подчеркивал, что понимание природы — путь к внутреннему покою и балансу.
Какое детство Семеральда?
Акт I. Тень и боль
Я — Семеральд. Не зло, но и не спаситель — лишь промежуточный шаг между тьмой и светом. Мои клинки — продолжение сомнения, способны защитить или уничтожить; всё зависит от того, кого я вижу перед собой.
Горький привкус страха на языке. Ледяное жжение разливается по груди, как холодная сталь, впивающаяся в плоть. Ветер скользит по плечам, шепчет сквозь ржавые прутья забора: ш-ш-ш. Тишина растёт, как призрак, и ладони сжимаются на клинках. Этой тишины я боюсь больше, чем звука ударов. Мне не нравится, когда тьма дышит рядом. Я бы предпочёл слышать бой, но сейчас… сейчас я слышу её.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
И я её вижу.
Женщина в полумраке — Амаэко. Тень человека. Тень своей былой жизни. Её кимоно, уже не имеющее формы, как потерянный обрывок ткани, тянется за ней, скрипя, как потрескавшийся панцирь. Судзурэ — морской ёжик на красной цепочке — болтается на её шее, напоминая о том, что когда-то она была живым существом, не потерявшим свою цель. Но в её глазах нет ни боли, ни ярости. Там только пустота. И то, что я вижу в её глазах, напоминает мне меня самого.
